Тех же, кто заносится на Федерацию хотя бы в мыслях, ждет опала. Видимо, Виктор Черенков так и не научился скрывать свои мысли. «Люби посла, потом себя», — говорил дед Виктора Викторовича перед смертью. Так гласит семейная легенда. Но уже отец отнесся к этому совету легкомысленно и не завещал сыну ничего подобного. Наверное, дед был мудрее.
Мэр-комендант Ростовска лихорадочно соображал, сколько времени уйдет у Кожина на получение президентского указа. Подсчитать нетрудно. Важные документы передаются Караванной диппочтой.
Последний Караван из столицы прибыл в Ростовск сегодня днем. К вечеру военно-транспортные контейнеры были разгружены и снова набиты под завязку. И еще до наступления Комендантского часа отправились в путь. Простой обходится дорого, и Караваны вынуждены мотаться между городами непрерывно, меняя измученные экипажи. Зато на скорость перевозок жаловаться грех. Но даже этому конвейеру требуется время.
Если доклад Кожина уже в пути, то поездка до столицы по раздолбанной федеральной трассе займет сутки. При условии отсутствия диверсий, нападений, поломок и прочих приключений. Потом — даже при самом благоприятном для посла положении дел — сутки потребуется на скрип столичной бюрократической машины и ознакомление Президента с пухлым отчетом Павла Алексеевича. Еще сутки уйдет на обратную дорогу. Значит, как минимум, у Главы Ростовска есть три дня, чтобы… А, собственно говоря, чтобы что?
Теоретически, посол может, например, «случайно» застрелиться при неосторожном обращении с оружием. Но очень теоретически. Любой «несчастный случай» будет слишком подозрительным, если отчет Кожина уже отправлен в центр. Смерть посла не отменит Президентский указ, а лишь усугубит ситуацию. Эх, знать бы точно, написан ли отчет, отправлен ли в столицу?
* * *
— Виктор Викторович, вы меня не слышите или не желаете слушать? — в голосе посла завибрировало явное раздражение, и мэр даже порадовался, что смог вывести собеседника из себя, — Что вы скажете о переходе на военное положение?
Ладно, теперь очередь Черенкова держать паузу и играть в гляделки. Нет, не выйдет. Глаза федерала вновь подернулись непроницаемой пленкой невозмутимости. Ж-жаба! Лишнего теперь посол не скажет.
— Будем откровенны, Павел Алексеевич, Вы, конечно, понимаете, что по доброй воле я полномочия с себя не сложу. Во-первых, как мне кажется, во введении военного положения нет никакой необходимости. А во-вторых, падать с поста мэра-коменданта неизвестно как далеко вниз — это, знаете ли, больно.
