Он очень хотел узнать, из Англии ли нынче сама, в жизни это наверно было бы вежливо, удержался. Третий номер смотрела на него все более благостно и заигрывала немного уже. Замечтавшись, все же что-то такое пробормотал.
– Они ее под руки взяли и спрашивают: кто по национальности, люксембуржка? Она: ошибаетесь, шотландка. Они: полностью? У вас от нас автокефалия против нас? Она – не понимаю, эти смеются, та не очень врубает, но видно, те еще непрошенные гости, плохо к гостям относятся. За имя зацепиться пробуют и вызнать, на чем добиралась сюда, где остановилась на постой, есть обратные билеты, где. Она – зовут так мол и так, про билет не дам ответ. Они – это что за имя. Она – мама назвала, родители с острова Мэн. Она – да, мама мэнка, папа нет. На что, помахивая корочками «удостоверение Человека с Большой буквы» общественники песню сочинили, буквально пару четких рифм, мама мэнка, папа нет, нет билета, заучен ответ. Зови нас господа хорошие, – сохраняя лицо, сообщили они. Это потому, что не русская? Да? Они – была бы русская, выразились понятнее. Та отказалась петь и подставлять не за что торговую точку, пригласившим ее друзьям было неловко за весь эпизод. – И молодая сама вдруг немного взгрустнув, замолчала.
Ничего не сказал, представляя глухой проулок, молодых, разнузданных сверх меры сотрудников нелегальных коммерческих структур, злых на весь мир, но таких добрых на самом-то деле – хотели показать ориентиры, красоту на теплом ночью искусственном пруду на окраине, они ведь не патриоты, плохие националисты, а я? – примерял на себя историю, надеясь на продолжение. Но та отмахнулась, изящно тасуя флирт.
– Что у тебя за имя, – спросил ее вместо отповеди не в меру ретивым поборникам разобщения в обществе, затем вспомнив, она немного представилась.
– Три, – ответила, сглаживая неловкость ее соседка.
– Вот что. Ну, может небольшое превью, обращаюсь к вам всем тогда, чего там получу. А то знаю, что бывает, говорили об этом самом, об одном и том же, теми же словами, но сама, типа требуя щадить чувства, уважать, что в первую очередь такой же человек – не дала окончательно условиться.
– Давай целоваться, ты словоохотливый, но затем сразу к высшей силе, да? Пару раз со мной и к самой высшей, идет. Договорились, – напирая, миловала особа, подходя к нему на расстояние не более двух метров.
– Тот голос – злая сила или добрая, бог или что-то вроде сонма магов и колдунов? Не могу общаться с чем-то, что общается точно некто конкретный, а еще и называется несклоняемо. Может, это отражение меня и вас, всего мира, а то целый мир против меня?
