Вот так.
Вы и подобные – последний кадровый подарок империи. К счастью, программа была рассчитана на много большее число кадров, но и израсходовано – тоже намного выше запланированного. Вы входили в состав спецгруппы, на случай прямой запутанной агрессии превосходящих сил, иначе сказать, просто оставлены на обновление и ремодуляцию фонда. Почти никого не осталось.
– А как получилось, что забыла? И моя, старшая – тоже фондовая?
– Брось. Есть специальные методики, хорошо восприимчивые экспонаты.
– А мой этот? Настоящий, в смысле. Дихтер. Где? И кто моя эта?
В штатском отрицательно покачал головой с поддельным сочувствием.
– Чего в самом деле? Не сбивай. Страна помнит о вас. Она всегда была рядом. И мы – я простой начальник, – столько лет ждал сказать вам – первому человеку, который войдет в историю… – Энджел вспотел и промакивал лоб углом шинели. – Историю человечества. Поздравляю Вас, Ене Дихтер, также известная как Лайки с зачислением в Первый межгалактический полк Второго специального управления программ «Галактик» и «Галактика-з» при Росгалактперспективе.
– Куда надо полетите, – встрял, сидевший напротив. – Не буянь девушку. Ей не надо всего.
Да они психи! Зачем им понадобилась! Еще заставят делать чего! Откуда авто?
– Теперь хуже новость, – кивнув ему, и хмыкнув, на на лице мысли, без менжевания рек Энджел. – Ваш, Клавенрон – очевидно, скончался, не приходя в сознание.
– Это имени кого, – спросил молчавший сотрудник слева, с эпатажем шеврон.
– Помолчи, – заткнул его тот. – По имени не та.
– На этой, что ли, – у него был забавный высокий голос.
– Имя сам знаешь.
– Ты мне рот не надо.
– Что тыкаете?
– Мужики, спокойно.
– Где родной мой Аконт?
– Не знаем. Там разборка, видимо попали под огонь, пошли в пригород пройтись.
– Мне очень жаль. Но сейчас нужно подумать о хорошем. Насчет грибов, я не серьезно, просто вчера малину заготавливали – все мы люди – с этим вот, – он ткнул в ближнего с важным выражением. – Время. Найдется.
У Энджела начала рация: «Новый! Я – Четырнадцатая. Прием».
– Слушаю, – в самом штатском поднес к уху наушник, долго напряженно что-то там слушал.
– Еще есть хорошая новость! Ене, я знал твоего отца, понимаешь?
– Данного?
– Да, настоящего. Дихтера. Я твой первый тренер.
– Забыла.
– Тебе не тридцать восемь, тридцать два. Года! На шесть меньше, чем в паспорте. Поэтому так молодо выглядишь, превосходные ДНК.
– А с ним что? – известие ошеломило. Она молодо выглядит. Действительно, даже старшая специально говорила. «И что помогает держать кровоток», – та о велосипедной многодневке, когда перекрыли движение, и пришлось ждать пока проедут в разноцветных майках поджарые иностранные гонщицы. В себе не сомневалась, стали понятны подростковые неврозы – после прекращения тренировок!
