— Если не будешь занят, заскочи часов... — Павел смотрит на меня.
Подсказываю:
— В десять.
Когда он распахивает передо мной дверь кафе, ловлю себя на мысли, что меня начинает беспокоить его повышенное внимание. Стараюсь проанализировать свое поведение и убеждаюсь, что моей вины в этом нет. Но все равно надо быть посерьезнее.
— Только музыки здесь нет,— словно извиняясь, говорит Павел, передавая мою шубу заспанной гардеробщице.
— А кормить будут?
— Обязательно.
— Это меня утешит.
За столиком сижу спокойно, но невольно высматриваю официантку и заглядываю в тарелки наших соседей — их лангеты и румяный картофель «фри» остаются нетронутыми. Девушка лет восемнадцати и ее спутник такого же возраста неотрывно смотрят друг на друга, будто соревнуясь, кто кого переглядит.
Где-то мой Толик? Рыскает, должно быть, по Московским музеям и галереям, как саврас без узды. Пусть отдохнет. Каникулы скоро кончатся,
— Слушаю вас,— устало говорит официантка, подходя к столику.
— А что у вас есть? — спрашивает Павел.
— Сейчас принесу меню.
Решительно останавливаю ее.
— Не надо. Два лангета,— перевожу взгляд на Пашу Черного и по тому, как он кивает, понимаю: ему все равно, чем питаться — овсяной кашей на воде или шашлыком по-карски.— Два кофе, мороженое. Салаты у вас какие?
— Мороженого нет, салат «Оливье»,— монотонно говорит официантка, подняв к потолку длинные «махровые» ресницы.
— Тогда «Оливье» и бутылочку минеральной воды,— соглашаюсь я.
— Все?
— Все,— говорит Павел.
Официантка захлопывает блокнот, уходит па кухню. Проследив ее путь взглядом, оперуполномоченный поворачивается ко мне.
— Наша официантка — единственный человек, который знал Репикова. Остальные уволились.
— Уже убедившись, что при всей серьезности Павел иногда склонен к розыгрышам, недоверчиво улыбаюсь.
— В самом деле?
Он кивает.
— Репиков работал в этом кафе.
— Правда?!
— Конечно! — Павел доволен произведенным эффектом.
— Когда вы успели?
Паша Черный скромно пожимает плечами. Тогда я спрашиваю:
— Как бы ее допросить?!
— Она работает до десяти.
— Значит, сначала лангет, потом допрос,— охотно соглашаюсь я.
Администратор уже успела, видимо, по цепочке передать, что в зале находится умирающий от голода оперуполномоченный уголовного розыска. На нашем столике со сказочной быстротой появляются салат, дымящийся лангет и прочее.
Допивая кофе, Павел улавливает момент, встает из-за стола, подходит к официантке. О чем они говорят — мне не слышно, но через несколько минут Павел подзывает меня.
