Избранное | страница 52
2010
Жара в Москве
Плавится в солнце вязкий асфальт,
Тихо, собаки не лают.
Красный гранит и черный базальт
Тлен Ильича охраняют.
Жара брусчатку смогла настичь
Как дичь над цирка ареной,
И рассыпается красный кирпич
На толстых кремлевских стенах.
Будто звучит погребальный звон
Сквозь башен немых бойницы,
И погружаются в вечный сон
Редких прохожих лица.
Манеж от идущих вмиг опустел —
Время залечивать раны,
Вновь растворяя марево тел
В беззвучных струях фонтанов.
Сыплются дни словно горсть песка,
Утяжеляя бремя,
Зависла над площадями тоска
В тяжкое «смутное» время.
Звезды на башнях тускло горят
В небе бесцветно светлом.
Красный гранит и черный наряд
Светят огнем и пеплом.
2010
Перед отъездом
Я шагаю в угол из угла,
Будто гонит чья-то вражья сила,
За окном сгустившаяся мгла
В полусонной тишине застыла.
Вкруг нетвердой поступью бредя,
Завернулся город в саван ночи,
Только стук бегущего дождя
Что-то неумное пророчит.
Кто забрел в глухую тьму один,
Затерявшись там за поворотом?
Луч шальной несущихся машин
Полоснул по окон переплетам.
Одиноко так, хоть в стон кричи,
Не спасают слов охранных звенья.
Вновь сомкнув глухие кирпичи,
Стынут в снах погрязшие строенья.
Здесь дожди, в Москве палящий зной,
Возвращаясь, словно на закланье,
Явно слышу за своей спиной
Августа коварное дыханье.
Не впервой в ночной тиши шагать —
Тяжела так эта поступь лета,
И стихи слагая буду ждать,
Дожидаться раннего рассвета.
2010
Крик
Я так дожидаюсь твоих звонков,
Молчит глухой телефон,
Когда просыпаюсь от хмурых снов
И курить иду на балкон.
Но не мил мне сад, не в радость платан,
Что шумит узорным листом,
Будто кто-то злой отравы стакан
Наливает утром и днем.
Так безмолвие это тяжко сносить,
Словно мир совсем опустел,
Ни о чем не стану тебя просить,
Оправдаться вновь не сумел.
А бывает и так, ни капли вру,
Что из памяти узелка
Тень веревки мерещится по утру
С ржавым крюком из потолка.
День мелькнет в тоске, вдруг сумеет ночь
В зыбком сне тревогу унять,
Но а если и ты не в силах помочь —
Волком выть да криком кричать.
2010
К окончанию жары
Слава Богу, кончается лето,
Этот вязкий удушливый чад,
И по пыльной земле разогретой
Слишком рано шуршит листопад.
Кто-то злобный беду напророчил,
Гул пожаров – их только туши,
В эти темные душные ночи
Еле теплится свечка души.
Жар полдневный проселками рыщет,
Словно вдруг заблудился впотьмах.
По сгоревшим углям пепелищей
Тени роятся в призрачных снах.
Враз сразиться с лихою бедою
Миром б всем, да ударить в набат,
Но застывшие в мареве зноя
Города и деревни молчат.