Дует мусорный ветер в Палермо,
Гонит сором вдоль улиц кривых,
И в тиши отбивается мерно
Ранний час на курантах стальных.
Солнце брызнет в закрытые ставни,
На крестах чуть оставив свой след,
И простуженным голосом давним
Крики чаек встревожат рассвет.
В утре звук зарождается гулко,
Город в новое время спешит,
Но под пылью, как в старой шкатулке,
Прочно древность столетий хранит.
В ней сплетаются быль или небыль,
В тьме соборов и криптах глухих,
И вонзаются в синее небо
Полукружья фронтонов шальных.
Тени башен по улицам рыщут,
Низко головы к морю склонив,
Так вплетает в стволы корневища
Старых фикус, весь сквер охватив.
Мир не просто принять незнакомый,
Равнодушный его не поймет,
Но со старых мозаик Дуомо
Веры истинной жар полыхнет.
И сквозь тернии римских нашествий,
Гнет арабов, норманнских племен,
Через сонмы пожаров и бедствий
Ты для жизни живой возврожден.
