За стойкой бара так неторопливо,
В мир погрузившись призрачной мечты,
Ты в платье с черным траурным отливом
Застыла средь нарядной суеты.
Лорнеты, трости, профили, затылки
В неверном свете зала съела мгла,
И множатся игривые бутылки,
Двоясь числом на зеркале стекла.
В нем прошлое сверкнуло в настоящем,
Не отметая пестрой жизни сор,
Две нежных розы в рюмочке блестящей
Ведут любовный тихий разговор.
Играет ночь движеньем страсти пылкой,
Неверный свет пространство ворожит,
И мрамор каждой мелочной прожилкой
Жар взглядов воспаленных холодит.
Закружит отсвет пар судьба-индейка,
В который раз танцуя котильон.
Так нежен бархат ленточки на шейке
И невесом прохладный медальон.
Шалман гудит, пустейшее занятье,
Всем чудится – они в земном раю,
Лишь белый ворот с кружевом на платье
Хранит от сглаза чистоту твою.
Все в дымном свете множится пространство,
Но вновь застынет, сколько не спеши.
Все бренно, редко в мире постоянство,
Но есть одно движенье души.
Ночь пролетит, за ней мелькнет другая,
Затеется несчетный новый пир,
В нем ты одна, в одежде, но нагая,
Из зазеркалья вышла в этот мир.
В соблазны жизни так легко поверить
И стать пред ней наивной и смешной.
Как в легком сне ты замерла у двери
В наш новый век, опасный и больной.
