Может быть,
«Адажио» о Любви, счастливой и печальной, неразделённой и взаимной, убивающей и дающей силы, вдохновение и рождающей новую жизнь.
Сколько крика надо для шёпота?
[13]Сколько горечи для печали?
Сколько надо позднего опыта,
Чтобы жизнь была как в начале?
Сколько, сколько всего, что хочется,
Когда хочется так немного.
Сколько надо иметь одиночества,
Чтобы не было так одиноко.
* * *
Я научилась просто, мудро жить,
[14]Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины жёлто-красной,
Слагаю я весёлые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озёрной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.
Может быть,
«Адажио» Альбинони о самой Жизни, когда неповторим каждый день и час, и каждое мгновение… розовый рассвет и мерцающий закат, первая тающая снежинка на ладони и первая улыбка внука, встречи, разлуки и потери, смех детей, звездопад светлой ночью и пройденные дороги…
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
[15]А счастье всюду. Может быть, оно –
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе лёгким, белым краем
Встаёт, сияет облако. Давно
Слежу за ним. Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка.
И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечереет, небо опустело.
Гул молотилки слышен на гумне.
Я вижу, слышу, счастлив.
Всё во мне.
Может быть,
«Адажио» Альбинони о Времени…
…серый ноябрьский день, морозно, пустынно, просторно.
На разбитой, в рытвинах и лужах грунтовой дороге стоит старое такси, рядом курит шофёр, поглядывая то на часы, то в сторону деревенского кладбища.
Невдалеке, над обрывом, виден небольшой холм рыхлой, недавно насыпанной земли, в который воткнуты два куцых похоронных венка и фотография.
Обхватив холм двумя руками, прижавшись лицом к земле, лежит женщина, тёмный платок её съехал, ветер треплет светлые волосы, ни стонов, ни плача, тишина.
С кем она не успела проститься и кого оплакивает так безутешно?
Внизу обрыва узкой змейкой вьётся речушка, за ней, на той стороне, лежат грустные осенние поля, окантованные у горизонта тёмной полоской леса.
Ветер срывает последние листья с берёз, они кружатся и зависают в воздухе золотыми монетками.
