«Как мама будет справляться с Марусей и парализованным отцом? Хорошо, что дочка подросла, всё-таки шесть лет, не избалована, многое понимает. Бабушкина помощница».
Анна шла и думала, что наготовила еды на целую неделю, а то и больше, и всё по пакетам разложила и в морозилку сунула – только достать и разогреть, и борща хватит на несколько дней.
«Надо будет только хлеб и молоко покупать, а там и я, – Анна улыбнулась, – да не одна, а с Гришей!»
Она шла и представляла, как муж войдёт в дом, увидит подросшую дочку, которая получилась ну вылитый папа, как подхватит её на руки и закружит по комнате:
«Ах, ты, моя красавица!»
А Маруся, прижавшись и обняв отца за шею, засмеётся, как звонкий колокольчик.
От таких тёплых мыслей Анна не шла, а летела, вот и привокзальная площадь.
Она встала под фонарём посмотреть время – добралась быстро, за сорок минут, не заметив как, и за это время ей не встретился ни один человек, ни один автобус, что и говорить – пять утра, самый сон у людей.
Билет до города Н., где она надеялась увидеть Гришу, лежал в кармане куртки, и до приезда поезда оставалось двадцать минут. Анна прошла на перрон, села на скамейку и стала ждать.
Было ветрено и по-осеннему зябко, сыро.
Ночью прошёл дождь, и в лужах на асфальте растекался мерцающий свет фонарей.
На привокзальную площадь въехал трактор с громыхающим прицепом, на котором синими буквами было написано: «Вода».
И вдруг он стал поливать всё вокруг, всё, мокрое от недавнего дождя, и это было грустно.
А сколько грусти было в тех изломанных годах, названных позже «лихие девяностые», когда закрывались предприятия, и многие мужчины, любящие отцы и мужья, вынуждены были уезжать на заработки.
Вначале они пристраивались где-нибудь поближе, чтобы чаще видеть семью, но большие города с заманчивыми возможностями манили.
И мужчины отрывались от семьи.
Так поступил и Гриша, хотя тянул долго, уговаривая Анну поехать вместе.
А она боялась оставлять пожилых родителей, особенно больного отца, всё надеялась:
«Скоро и мы с Марусей переберёмся, надо немного потерпеть».
В первый год Григорий приезжал часто, привозил подарки и выглядел уставшим, но радостным и от встречи с семьёй, и от того, что смог заработать.
Потом стал высылать деньги и писать короткие письма. Мобильные телефоны тогда были редкостью.
Затем письма сменились открытками с одной фразой: «Жив, здоров, не беспокойтесь», и на всех этих открытках были букеты цветов, как будто ко дню рождения или к 8 Марта. Анна, глядя на эти нарядные букеты, плакала.
