Света слушала и слушала.
И тут её «добили» окончательно – встал немолодой мужчина и негромко произнёс:
– В первом круизе я ходил на Валаам, и когда мы подошли к Ладожскому озеру, то по громкому радио нам сказали, чтобы все туристы вышли на палубы.
Была середина сентября, тёплый осенний вечер, и необыкновенный, переливающийся, оранжево-красный закат.
После многочисленных узких шлюзов и каналов мы вышли на простор Ладожского озера, простор без границ, как океан, и в далёком далеке, на границе земли и неба, постепенно исчезало и проваливалось куда-то воспалённое красное солнце, и вся вода была окрашена в цвета неба, стояла тишина… и вдруг громко, торжественно и проникновенно зазвучал Первый концерт Чайковского… Не забыть.
Потом были песни под гитару, танцы, весёлые конкурсы и хороводы, и, конечно, увлекательный разговор о путешествиях. Было шумно, весело и хорошо.
Несколько раз Света выходила на палубу, мороз был градусов семь, не больше, но около шести вечера пошёл и запорошил палубу снег, странный, похожий на дождь.
А позже, около восьми, она увидела, что всё, буквально всё вокруг обледенело.
По сверкающему льду Москвы-реки растекался, переливаясь, свет фонарей на берегу, и это было бесподобно.
«Как хорошо, что я пришла!» – радовалась Света.
Когда собирались домой, она отказалась от предложений подвезти до дома или хотя бы до метро, мол, спасибо, дойду сама, здесь недалеко, прогуляюсь, и такси она не вызвала.
Но, сойдя с теплохода на набережную, Света обомлела – вокруг был самый настоящий и жуткий каток.
Идти по льду было просто невозможно, ну если только ползти, идти можно было лишь по обочинам, там, где был снег. Снега за последние дни намело достаточно, но весь он сейчас был покрыт сплошным, толстым и прочным слоем льда, который нужно было пробить, чтобы идти, и по-другому никак.
До Ленинградского шоссе Света дошла за сорок минут и невозможно устала.
Ступеньки подземного перехода были такими скользкими, что по ним проще было съехать вниз, как с горки.
Оставалось пройти парк Дружбы, потом островок кафешек, а там и спасительное метро недалеко. Было около десяти вечера.
Она шла, проваливаясь и падая, по чужим следам в снегу или пробивала свои следы сквозь крепкий слой льда, шла, цепляясь то за кусты, то за ветки нереально красивых, застывших, как ледяные скульптуры, деревьев.
«Как в царстве Снежной Королевы», – мелькнуло в голове.
Она добралась до кафешки, единственной, в которой горел свет, и откуда слышались приглушённые голоса.
