Была она невысокая, довольно стройная, не худая, но и не полная, про таких мужчины обычно говорят «нормальная». У неё были красивые волосы, густые, каштановые, падающие крупными волнами и придающие Тамаре особую женственность. Став офицером полиции, она подстриглась, и больше этой её красоты никто не видел.
Ей было сорок три года.
Тамара отдала Михаилу небольшую комнату.
Теперь ей приходилось готовить на двоих, и хотя стоять у плиты Тамара не любила, но жизнь меняет не только привычки.
Михаил просил милостыню первые два дня, потом Тамара устроила его дворником в соседний ДЭЗ, устроила без каких-либо документов, как говорится, по знакомству.
Они жили как соседи, только холодильник и еда были общие, и называли друг друга на «вы» – вы, Михаил, Миша и вы, Тамара.
Однажды Тамара не закрыла на ночь свою комнату.
Она ещё не заснула, когда вошёл Михаил, сел на краешек кровати, потом откинул одеяло, лёг рядом и обнял её со спины, прижавшись всем телом.
Тамара повернулась, их губы встретились… Больше она не закрывала свою дверь.
Иногда они не спали всю ночь, утром выглядели смущёнными, уставшими и были особенно нежны.
Как-то Михаил купил творог и неожиданно приготовил такие вкусные сырники – пальчики оближешь, а потом и щи, и котлеты, и картошку с мясом.
– Ты случайно не повар? – улыбалась Тамара, а он молчал.
Тамара ни о чём не расспрашивала Михаила, она вспоминала слова Зинаиды Ивановны о том, что прошлое может быть разным. Какое это прошлое у Михаила?
Работая в полиции, Тамара вполне могла бы что-то выяснить и сделать, но она ничего не делала.
Михаил стал ходить в церковь.
После литургии задерживался и долго, задумавшись, сидел на скамье напротив кануна.
Горели свечи, смотрели с икон лики святых, и растворялась тихая печаль.
По вечерам они гуляли.
Тамара брала Михаила под руку, он не возражал, им было хорошо вместе, хорошо и молчать.
Городок располагал к прогулкам, особенно по набережной – высокие сосны, задумчивый, пустынный пляж, золотой песок.
Однажды, проходя мимо школы, Михаил сказал:
– Давай зайдём.
Школа была открыта, занятия закончились. Они прошли по коридорам, заглянули в кабинет физики, и здесь Михаил задержался, долго и внимательно рассматривал приборы в шкафах, изучал таблицы и графики, развешенные на стенах, смотрел на фотографии учёных.
– Ты вспомнил что-то? – нарушив свои правила, спросила Тамара.
Михаил ничего не сказал.
Незаметно пролетели осень, зима.
Тамара не накупила себе новых нарядов, не стала пользоваться косметикой больше, чем прежде, не завела комнатных цветов и плюшевых игрушек, не сменила занавески на кухне и даже новый халатик себе за это время не купила.
