В одной были частные дома, старые, неказистые, с резными ставнями и подоконниками, на которых цвела герань, и мурлыкала кошка.
Но всё чаще здесь стали встречаться коттеджи и настоящие дворцы, иногда помпезные, иногда элегантные в стиле минимализма, но все, как один, окружённые высокими, глухими заборами.
В другой части города стояли панельные пятиэтажки, но строились и современные высокие дома с лифтами, просторными квартирами и ухоженной территорией вокруг – газоны, клумбы, детские площадки, мини-фонтаны.
От прежней промышленности здесь почти нечего не осталось, этот районный центр постепенно становился курортным городом, уютным, чистым и живописным, потому что главной его ценностью была природа.
В центре города, в широкую полноводную реку, на которой он стоял, впадала, образуя эффектную стрелку, небольшая речка. Берега рек, обросшие высокими соснами и окаймлённые золотыми песчаными пляжами, были необыкновенно красивы.
Тем утром Тамара пошла на работу дальним путём – через мост мимо церкви в старую часть города, где в небольшом двухэтажном особняке располагалось отделение полиции, в котором она работала вот уже двадцать три года.
После окончания юридического факультета университета она аттестовалась и получила распределение сюда, в районный центр. Проработав следователем около двух лет, она перешла на более спокойную работу, если такая вообще существует в полиции. Перешла Тамара в отдел, связанный со статистикой и архивами, потом возглавила его и дослужилась до звания капитана полиции. Подчинённые её уважали, а руководство ценило.
Делая небольшой крюк, чтобы прогуляться, Тамара проходила мимо церкви.
Уже началась служба – звонили колокола, спешили, торопливо крестясь, прихожане, а из раскрытых дверей храма слышались молитвы дьякона.
У церковной ограды, немного в стороне от остальных нищих, стоял мужчина, и что-то в его облике заставило Тамару замедлить шаг и приглядеться.
Его лицо было таким отрешённым и опустошённым, будто он не понимал, зачем и почему здесь находится.
Он не сказал, как другие нищие, «спаси, Господи» или «дай Бог здоровья», он не сказал «спасибо», он ничего не сказал, а только равнодушно посмотрел на монетки, брошенные Тамарой в стаканчик.
Была в его фигуре, опущенной голове и потухших глазах особенная покорность и даже безразличие.
На вид ему было около пятидесяти, среднего роста, худощавый, взлохмаченные седые волосы, приятное лицо, а небольшая бородка и усы говорили скорее о невозможности побриться, чем о желании отрастить бороду.
