Ледоход и подснежники | страница 100
На фоне оттаявшей тёмной земли оставались только эти белые полосы дорожек-тропинок, но им оставалось жить недолго. К звукам весны подключалась весёлая капель.
Мой соловей сидел и пел из года в год на той же самой ветке той же берёзы.
Ждала его весной – прилетит ли снова? И тот же самый? Прилетал.
Интересно, у слов «соло» и «соловей» один корень?
Запрокинув голову и забыв обо всём на свете, мой солист заливался трелями, и вскоре он был уже не один.
Снег таял, на проталинах появилась трогательная молодая трава, почки деревьев позеленели, весёлые воробьи собирались стайками-оркестрами и вовсю щебетали о чём-то своём, радостном.
Появились и другие голоса птиц, их становилось всё больше, рождалась весенняя симфония Жизни.
Первой в парке зацветала ольха.
Ещё утренние заморозки, ещё местами старый поседевший снег, ещё прозрачная весенняя пустота, а жёлтые, распушившиеся, словно цыплята, соцветия уже видны издалека.
Срываю несколько веточек тополя, ставлю в вазу на подоконник, через несколько дней появятся молодые, клейкие и невероятно душистые листочки – вот и знакомый со школы весенний букет.
В Вербное Воскресенье добавлю к нему веточки вербы.
В Пасху поздравляем друг друга:
– Христос воскресе!
– Воистину воскресе!
На пригорках появилась мать-и-мачеха, а вот и первые одуванчики в молодой траве.
Зацвела черёмуха, немного похолодало как всегда.
Окна открыты, поют, поют и не дают спать соловьи.
Нiч яка мiсячна
Нiч яка мiсячна – Киев
«Любимый, наш теплоход остановился у причала Речного вокзала Киева. Днепр на самом деле очень широкий, к моему удивлению. Помнишь, в школе учили наизусть:
«Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнёт, ни прогремит. Глядишь и не знаешь, идёт или не идёт его величавая ширина…»
На всю жизнь запомнила. От причала минут десять ходьбы до метро, еду две остановки, и вот она, главная улица – Крещатик».
