Я же хорошо его знаю и могу заполнить пробелы. Он наверняка долго планировал свой побег. Возможно, годами, как и похищение мамы. Первым делом он, конечно же, прикинулся образцовым заключенным, чтобы втереться в доверие к охранникам, возившим его из тюрьмы на заседания суда и обратно. Очень часто побеги заключенных осуществляются благодаря человеческому фактору – охранники не закрывают наручники на двойной замок, потому что не видят в заключенном угрозы, или не замечают при обыске ключ от наручников, припрятанный в его одежде, а иногда и в теле, – по этой же причине. Перевозя заключенных с плохой репутацией, принимают дополнительные меры предосторожности, поэтому мой отец наверняка сделал все, чтобы не стать одним из них.
От тюрьмы в Маркетте до здания окружного суда в Люке, где слушалось его дело, около сотни миль, значит, они провели много часов в пути. Такие психопаты, как мой отец, могут быть очень обаятельными. Нетрудно представить, как он болтает с охранниками, пытаясь выяснить, чем они интересуются, и очаровывая их шаг за шагом. Так же, как он втерся в доверие к маме, сказав ей когда-то, что ищет свою собаку. Так же, как играл на моих интересах, когда я была ребенком, чтобы настроить против матери, причем столь тонко и изощренно, что мне понадобились годы терапии, чтобы поверить: ей вовсе не было на меня наплевать.
Не знаю, как он умудрился пронести нож из камеры в тюремный автомобиль. Он мог спрятать его в шве комбинезона в районе паха – там, где охранники, скорее всего, не стали бы его ощупывать. Или в корешке книги. В такой ситуации маленький нож был бы куда практичнее. Но вы должны понять одну вещь: мой отец никогда и ничего не делает наполовину. Кроме того, он очень терпелив. Уверена, он упустил немало возможностей сбежать, прежде чем дождался идеальных условий. В какой-то день погода могла быть не совсем подходящей, или охранники пребывали в скверном расположении духа и не спускали с него глаз, или нож был не готов. Отец не очень-то спешил.
А вчера все звезды сошлись. Отцу удалось пронести нож в фургон и спрятать его в сиденье. Он ждал обратного пути, чтобы начать действовать, потому что знал: охранники устанут, проведя долгий день за рулем, и к тому же сразу после захода солнца его будет сложнее найти. На обратном пути они ехали на восток, а все знают, как сложно и утомительно ехать в сторону заката.
Наверняка отец притворился, что спит, и обмяк на заднем сиденье. Он так хорошо знал маршрут, что мог следить за ним и с закрытыми глазами. Но он не из тех, кто полагается на волю случая, поэтому каждые несколько минут он приоткрывал один глаз и отслеживал ситуацию. Они миновали поворот на Энгадин, проехали Четыре Угла, а затем поднялись на холм и двинулись в сторону крошечного городка Макмиллан, мимо горстки домов и старой фермы Мак-Джиниса, вниз по холму, к Кингс-Крик. Поднялись на следующий холм, миновали заброшенную гончарню и хижину, построенную парочкой хиппи в тысяча девятьсот семидесятом году, потом по Данахер-роуд, затем им предстоял небольшой спуск, подъем, а после – снова спуск, к болотам на западе, и наконец они пересекли мост через Фокс-ривер. Когда отец увидел болото, его пульс наверняка участился, но он был осторожен и не выдал себя.
