Я снова повернулась к чемодану. Дважды внимательно осмотрела каждый из ножей.
– Вот этот. – Я указала на нож с рукояткой из черного дерева, опоясанной золотом.
Особенно мне понравился узор в виде листьев на кожаном чехле. Нож был отнюдь не маленьким. Хоть отец и сказал, что я уже большая девочка, я знала, что стану еще больше, поэтому выбрала нож на будущее, а не такой, который вскоре станет мне мал, как рубашки и комбинезоны, которые теперь кучей лежали в углу моей спальни.
– Прекрасный выбор. – С этими словами отец протянул мне восьмидюймовый обоюдоострый «боуи» (теперь я знаю, как он называется), словно король, передающий меч в дар своему рыцарю.
Я протянула было руку, но тут же замерла. Отец любил такую игру: притворялся, будто дает мне что-то, а когда я тянулась за этим, снова прятал. В тот момент я, наверное, просто не вынесла бы, если бы он решил сыграть в эту игру. Он улыбнулся и ободряюще кивнул, видя, что я сомневаюсь. Иногда это тоже входило в игру.
Но я хотела этот нож. Мне был нужен этот нож. Я схватила его так быстро, что он не успел среагировать. Сжала в кулаке и спрятала за спиной. Я даже подралась бы с ним за этот нож, если бы понадобилось.
Отец рассмеялся.
– Все в порядке, Хелена. Правда. Это твой нож.
Очень медленно я поднесла нож к глазам, и, когда улыбка отца стала шире, в то время как руки он по-прежнему держал при себе, я наконец поняла, что этот чудесный нож и вправду стал моим. Я вытащила его из чехла, повертела в руках, поднесла к свету, а затем положила на колени. Его вес, размер, форма и то, каким он был на ощупь, – все говорило мне, что я сделала правильный выбор. Я скользнула большим пальцем по лезвию, проверяя его остроту, так же, как это делал отец. На пальце выступила капелька крови, но больно мне не было. Я сунула большой палец в рот и снова оглянулась на дверь, но мама уже ушла.
Отец запер чемодан и сунул под кровать.
– Возьми куртку, – сказал он. – Пойдем проверим силки.
Как же я любила его! Это предложение разожгло мою любовь еще сильнее. Он проверял силки каждое утро. Теперь же был поздний вечер. Оттого, что он решил выйти на проверку второй раз за день, только для того, чтобы я смогла испытать свой нож, мое сердце чуть не лопнуло. Я любила его так, что с легкостью убила бы ради него. Да я бы и сама умерла ради него. И я знала, что он сделает то же самое ради меня.
Быстро, пока он не передумал, я натянула зимнюю одежду и сунула нож в карман куртки. Нож бил меня по ноге снова и снова, пока мы шли. Линия наших силков тянулась вдоль всего хребта. Сугробы по обеим сторонам тропы были почти с меня ростом, так что я шла за отцом след в след. Мы не стали заходить слишком далеко. Небо, деревья и снег уже залило вечерней синевой. На западном небосклоне мягко сияла
