Рэмбо выглядывает из окна и принюхивается, когда я выезжаю с парковки у дома. На часах шесть двадцать три. Сорок три градуса[12], и температура падает, а то, что вчера еще царило бабье лето, лишь подтверждает поговорку: «Если вам не нравится мичиганская погода, просто подождите пару минут». Ветер устойчивый, юго-западный, пятнадцать миль в час. Вероятность того, что днем будет дождь, – тридцать процентов, ночью – пятьдесят. Эта часть прогноза меня настораживает. Даже лучший следопыт не сможет найти следы, если их смоет дождем.
Я включаю радио, но лишь для того, чтобы убедиться, что поиски моего отца продолжаются, а затем выключаю его. Клены, растущие вдоль шоссе, по которому я еду, уже начинают желтеть. Тут и там вспыхивают кроваво-красными вспышками болотные клены. На небе тучи наливаются синевой. Дорога пустая, потому что сегодня вторник. А еще потому, что на трассе М-77 теперь стоит блокпост, из-за чего движение на север, в сторону Гранд-Марей, снизилось до минимума. Я думаю, что отец уже сошел с ложного следа, описал широкий круг, вернулся к реке и всю ночь шагал пешком, чтобы оказаться как можно дальше от заповедника. Он двигался вдоль Дриггс-ривер на север, потому что это проще, чем карабкаться по пересеченной местности, к тому же, идя по ней на юг, он оказался бы в заповеднике. И еще потому, что лучший способ незаметно пересечь шоссе – это пройти вброд по реке под трассой М-28.
Я представляю, как он осторожно пробирается в темноте, лавируя между деревьями, и переходит вброд ручейки, стараясь избегать старых лесовозных дорог, которые, конечно, облегчили бы ему путь, но сделали бы его очень заметным с воздуха. Затем, как только начнет светать, он заберется в какую-нибудь заброшенную хижину. Я так делала, и не раз, когда меня внезапно заставала непогода. Если ты оставишь записку, в которой объяснишь причину своего появления, и несколько долларов за съеденную еду и возможный причиненный ущерб, всем будет наплевать. И теперь моя задача – найти эту хижину. Даже если дождь не пойдет, как только стемнеет, мой отец снова отправится в путь. Я не смогу двинуться по его следу, не увидев его, так что, если я не разыщу его до темноты, к утру у него появится такая фора, что я никогда его не найду.
Думаю, он направляется в Канаду. Теоретически он может бродить по чащам Верхнего полуострова до конца своих дней. Будет переходить с места на место, не разжигать огонь, передвигаться исключительно по ночам, не звонить никому и не тратить деньги, охотиться, рыбачить, есть и пить все, что ему удастся раздобыть в лесных хижинах на своем пути. Так Отшельник с Северного пруда из Мэна жил почти тридцать лет
