– Да, – сказал адвокат, – однажды я говорил с пим.
– Тогда вы не хуже нашего должны знать, что в этом джентльмене сидит что-то неладное, и всегда кажется – не знаю, как бы это лучше сказать, – ну, словно вас до мозга костей пробирает какой-то мерзкой ледяной дрожью.
– Должен признаться, со мной было почти то же, что вы описываете, – подтвердил мистер Аттерсон.
– Совершенно верно, сэр, – сказал Пул. – И вот, когда эта тварь в маске выпрыгнула, словно обезьяна, из химикалий и стрельнула в кабинет, у меня мороз по спине побежал. О, я знаю, мистер Аттерсон, это не доказательство – я достаточно начитан, чтобы понимать. Но ведь все-таки что-то чувствуешь, и я на Библии могу поклясться, что это был мистер Хайд!
– Так, так, – сказал адвокат. – Мои опасения сводятся к тому же. От дурного, боюсь я, пошла эта связь, к дурному и привела. Да, вероятно, вы правы. Вероятно, бедный Гарри убит. И, вероятно, его убийца (бог весть, с какой целью) до сих пор прячется в комнате своей жертвы. Ну, так мы отомстим за доктора. Позовите Бредшоу.
Лакей, бледный и дрожащий, явился на зов.
– Возьмите себя в руки, Бредшоу, – сказал адвокат. – Такое беспокойство и напряжение, понятно, измучило всех вас, но мы намерены положить всему этому конец. Мы с Пулом хотим силой вломиться в кабинет. Если все окажется в порядке, я не побоюсь взять на себя ответственность. А на случай, если дело действительно неладно, то, чтобы злоумышленник не улизнул через задний ход, вы с поваренком, взяв по хорошей палке, обойдете кругом и станете у двери в лабораторию. Даю вам десять минут, чтобы добраться до вашего поста.
Когда Бредшоу ушел, адвокат поглядел на свои часы.
– А теперь, Пул, мы тоже пойдем на наш пост, – сказал он.
И с кочергой под мышкой он двинулся во двор. Месяц затянуло облаками, и стало совсем темно. В глубоком колодце двора между зданиями ветер, врывавшийся случайными порывами, колебал на ходу пламя свечи, и оно металось во все стороны, пока они не укрылись в аудитории. Там они молча уселись и стали ждать. Издалека слышалось торжественное гудение Лондона, поблизости же тишину нарушали только звуки шагов, непрестанно доносившиеся из кабинета.
– Вот так оно и будет ходить взад и вперед целый день, сэр, – прошептал Пул. – Да, впрочем, и почти всю ночь. Только и бывает короткий перерыв, когда принесешь новую пробу из аптеки. Нечистая совесть – главный недруг сна! Ах, сэр, в каждом этом шаге мне чудится предательски пролитая кровь! Но прислушайтесь получше, навострите-ка уши, мистер Аттерсон, и скажите мне – неужели это походка доктора?
