Банков в стране было под тысячу. Юрик впал в крайнюю степень унылости.
Дни становились похожими друг на друга, как профиль Лукича на недостижимых Юрику купюрах.
Кто-то из сообразительных привез из деревни от бабки тканые длинные половички. Очень удобно – замотал в рулон, чтобы только голова наружу, дышать мог – и поехали. И никто не сучит ножками по железу, в самый неудобный момент.
Подъехав к банку, вставали за углом, стесняясь прохожих. Аккуратно выгружали рулон, разматывали, щёточкой отряхивали от сора, и, гордо подняв лысую голову, Вася шёл за кредитом.
*****
Володя Долинов, готовый продать абсолютно всё, за что давали в твёрдой валюте, в короткий срок превратился в поставщика услуг ко двору «Авроры». Прозвали его Вова-Дольщик, и к этому времени он уже был майором на непыльной должности в отделе регистрации.
Дольщик задыхался праведным негодованием от любых доходов, проносимых мимо его жадно выпученных глаз. Нестерпимо больно ему было видеть, как некто убирает в свой карман бумажник, в котором позвякивала неизъятая им, по нелепому недоразумению, монета.
Ему легко удавалось заморочить голову любому собеседнику извергаемыми демагогическими фонтанами, не имеющими, правда, никакого отношения к реальности. Головную боль он вызывал со второй минуты. Дураком он, впрочем, не был, мыла не ел, и никто не видел, чтобы он хоть раз пронёс ложку мимо рта.
Как и у любого горлопана, у него был существенный недостаток; он слышал только то, что ему было выгодно. И только тех, кого признавал старше себя. Все прочие слова, кои он полагал не несущими ему прямой материальной выгоды, странным образом застревали в его ушных раковинах, в волосатых фильтрах, не касаясь сознания. Ему прощали этот недостаток, пока он приносил несомненную пользу спортсообществу.
Хотя, иной раз, раздражённый сверх всякой меры браток и норовил пустить кровь ненасытному жезлоносцу, но дон лично наложил запрет на дематериализацию Дольщика.
По какой-то неведомой причине он был нужен дону. Как раз это и не было удивительным: дон мыслил многолетними категориями, горизонтами, недоступными простым смертным, и потому у него на каждого были свои виды.
Вот поэтому и гулял Володя по буфету, кося под приблатнённого мента, который и вашим и нашим, и свой карман пополнять не забывал. Он не знал о запрете на свою казнь, и искренне полагал, что почёт и уважение он заслуживает по рангу, по должности, по нужности, да по делам.
