Продолжая Веллера: Легенды мафии. Том 1 | страница 48



Найдя взглядом Витька, Лёня увидел, что волосы у того встали дыбом. Даже на самых неприличных местах.

– Варка яиц, – сказал ему Лёня.

Витёк, незадачливый помощник, жалкий сын овцы и пехотинца, никчёмный подаватель снарядов, зажмурившись, уже готовился к мучительной казни через вечное прикрытие не желающих открываться глаз недосягаемой прежде собственной мошонкой. Он шестым чувством догадался, что его глазные яблоки будут укутаны ею прямо поверх век, заботливой Лёниной рукой. И ничто не предвещает, что нежность и ласка будут присутствовать в прикосновениях этой руки.

Спасли Витька боевые братья.

Победный рёв вспучился над стадионом как атомный гриб.

– Д`Ар-тань-ян ! Д`Ар-тань-ян !

Десантура сыпанула с трибун вниз, качать героя на руках. Качали так, что чуть не забросили на висевший над городом, для наблюдения за порядком, милицейский вертолёт.

Счастье от победы было полным. Непосвящённый наблюдатель мог предположить, что Лёня проглотил упавшую бомбу и тем самым спас весь город.

Витёк, прояснив для себя, что казнь откладывается, выдохнул так, что разогнал тучи. Это был смерч наоборот. Тучи закрутило от его выдоха и унесло за горизонт.

Ещё одно маленькое чудо по случаю столь знаменательного праздника.

Лёню боялись сами десантники. Естественно, пока трезвые. Даже среди этих отъявленных головорезов он слыл явлением, сродни цунами, которого желательно избегать. Так ковалась его репутация. Так ковалась слава.

– На би-и-ис-с! – ревел стадион.

– Да только угли мешать не заставляйте, – отшутился Лёнчик.

                  ****

Уже позднее, когда его парни, сталкивались с деловыми затруднениями, натыкались на непонимание своей позиции, к делу подключался Лёня. Теперь каждый Лёнин оппонент мысленно примерял к своей не достаточно тренированной голове знаменитую бутылку, и считал правильным не вступать в полемику. Это очень сильно экономило время. Соглашения удавалось достичь малой кровью.

Остроумцы назвали это «Не лезь в бутылку!».

                  ****

Вечером того же дня Лёня начал чувствовать дискомфорт. Его славное деяние грозил заткнуть за пояс ( и ниже) зелёный юнец Витёк, который до сих пор находился в прострации, и был страшно озабочен обелением своего имени.

Снедаемый стремлением искупить вину за подставу, чуть не перешедшую в фиаско с последующей пластической операцией без наркоза, он пил с каждым встречным – за ВДВ! за батю Маргелова! за крайний прыжок! за нас с вами и за хер с ними! да за всё !