Идти ему было не к кому, и он решил пойти к дону Корлеоне. Условились о встрече в баре. Нет-нет, ничего срочного, как будет по пути, так он и заскочит.
Дон в благодушном настроении ужинал в своём баре Корлеоне. Звонок отвлёк его от трапезы и раздумий. Кум Сергей со всей возможной деликатностью интересуется, не будет ли любезен многоуважаемый дон уделить ему пару минут своего драгоценного времени ?
Отчего же нет, заходи, мы всем друзьям рады.
По прибытии кум Сергей повёл себя крайне суетливо, чем насторожил дона. Не бывало ещё случая в его практике, чтобы излишнее беспокойство не вылилось в проблемы.
Так и случилось.
Вкрадчиво кружа вокруг да около, Алтуфьевский разговор вскоре скользнул к тому, что нет никаких разумных объяснений существованию таких подлых и мерзких экземпляров человеческого шлака, как кум Арсений. И если всесильный дон сможет сделать мир чище на одну человеческую единицу, то другая единица неизбежно возблагодарит дона материально. Скажем, десять тысяч долларов ? Или даже двадцать тысяч? Ну, если потребуются дополнительные расходы, то возможны и тридцать тысяч. При этом сам он не был способен на решительные поступки. Но надеется на дружбу и взаимовыручку, разве дон не приходил всегда на помощь в трудную минуту ? Моральных издержек тут опасаться не нужно. Мир станет только лучше и чище. Мир станет совершеннее.
По существу, предложение трактовалось как необходимая и своевременная помощь миру. Не меньше. А если в тебе нуждается мир, то надо быть бессердечным и недостойным человеком, чтобы отказать взывающему к твоему чувству долга миру. Особенно, если помочь в твоих силах.
Попрощавшись с улучшителем мира, дон погрузился в размышления. Суть вопроса была ясна как таблица умножения.
Мебельная фабрика стоила не один миллион долларов. Скорее, по прикидкам, около десяти. Да плюс склады, да запасы на них, машины, и прочее по мелочи. Скажем, ещё плюс четыре. Да плюс недвижимость, дюжина квартир да сеть магазинов. Ещё десятка.
Серёжа Алтуфьев всерьёз готовился заключить недурную сделку, овладев половиной имущества партнёра за тридцать тысяч баксов.
Помощь миру он был согласен не записывать на свой счёт, и благородно оставлял лавры спасителя дону.
Большинство бизнесменов так любят свое отражение в зеркале, что искренне считают всех окружающих идиотами, не могущими понять и оценить их грандиозные замыслы. Мысль о том, что после, ты, ежеутренне чистя зубы и бреясь, смотришь на себя, не приходит в их умные головы. Тут даже не стоит вопрос, а не тошнит ли тебя от увиденного, не хочется ли плюнуть вместо умывания ?
