Лучшее предположение – стремительным…
А если нет ? Если найдут способ, и будешь умирать долго, мучительно и страшно ?
Жизнь становится однобоко страхливой.
Траурные мысли одолевают часто и беспричинно. Начинаешь смотреть на мир через призму одержимого паническим страхом смерти приговорённого. Так смотрят на окружающий белый свет онкобольные.
Выходишь из двора – обязательно натыкаешься на «там-тадам-тадам» в миноре – духовую панихиду.
Едешь в потоке и глазом выхватываешь из потока множества стремительно мчащихся по делам торопливых деловых озабоченных людей – машину с чёрной полосой – катафалк.
Подходишь на обед к любимому кафе, а оттуда тебе навстречу похоронная процессия после поминального обеда, и все с печальными лицами.
Разговоры вокруг слышатся только о смерти – один умер, другого застрелили, третьего нашли повешенным. Как сговорились все ! Кругом смерть, смерть…
Открываешь утренние новости, и там тоже – один утонул, другой пропал без вести.
Приходишь на день рождения брата и узнаешь новость о том, что его соседа зарезала во дворе никчёмная алкашня.
Жизнь становится лишена простых радостей. А продолжать жить при этом – начинает хотеться всё сильнее.
В сущности, живёшь в ожидании…
Проезжать к своему офису Прянику приходилось по мосту через реку, и ежедневно он ловил себя на мысли о пересечении Стикса.
Прожив в таком ритме два месяца, Пряник ощутил себя столетним аксакалом.
Осмысление бытия ускорилось. Основы страхования гласили, что иногда, в некоторых случаях, платить приходится. По полной ставке.
Душа потребовала покоя.
Он вернул деньги тем, кому не смог отдать квартиры. Рассчитался с каждым, не считаясь со статусом, не жалея больше ставших бесполезными миллионов.
*****
Прошло несколько месяцев. Минуло сумасшедшее лето, стало лужно. Потом лыжно.
Сильно постаревший, похудевший (что, впрочем, ему очень шло) вежливый импозантный Прянишников реализовывал очередной проект. На этот раз, в основном, стройка шла на его личные деньги. Про пайщиков он и слышать не хотел.
Осматривая новую свою многоэтажку, выпал с двенадцатого этажа. Подскользнулся. Самоубийство.
Зачем-то, с ним заодно, покончил с собой и его первый заместитель, свалившись в противоположную сторону, в лифтовую шахту. Приступ коллективного помешательства.
Главный инженер, главный бухгалтер, кадровик и прочие, узнав о том, что на этот раз некролог подлинный, и изучив на фотографиях две кляксы, – всё что осталось от самонадеянных руководителей, больше не пошли на работу.
