Гениальный Илюша, как всегда, опередил время лет на двадцать.
Страсти тихо улеглись. Пайщики сложили свои ценные бумаги в дальний ящик стола, и занялись той работой, которой и занимались до того, как внезапное массовое помешательство на лёгких нефтяных деньгах оторвало их от привычной рутинной работы по накоплению богатства.
А Отто Максовича, в благодарность за труд, осчастливили дипломатом, полным наличности, и впихнули общими усилиями на высокую должность в правительстве, переименовав, среди узкого круга посвящённых, в Баксовича.
*****
Илья, снискав для себя заслуженное место в криминальных кругах, продолжал разрешать все вновь возникающие проблемы, разыгрывая свои любимые гамбиты. Его непоседливый ум не терпел бездействия, но и при действиях – не приемлел грубых решений.
Один заезжий авторитет, набрав силу на обирании соплеменников, обзавёлся горсткой боевиков, таких же горячих южных парней. Произошло неизбежное, мало-помалу они начали наглеть, позволять себе лишние слова, не переходящие, впрочем, к действиям, но это лишь вопрос недалёкого времени, ибо, не встречая в ответ пальбы, ребятки уверовали в безнаказанность, а, возможно, что и в бессмертие, и похоже, единственное, что они понимали – была демонстрация силы. Это нельзя ставить им в вину, всего лишь издержки трудного детства. Конечно, не было бы никаких затруднений решить с ними вопрос согласно их собственным традициям, но это бы нарушило хрупкий мир, и вступало в явное противоречие с принципами всеобщего экономического благоденствия, поэтому Илья, посоветовавшись с доном, провернул довольно остроумную операцию. Среди бела дня, к обедающему в окружении приближённых в люксовом ресторане в самом центре авторитету, подошёл официант с вопросом, не его ли Мерседес на стоянке горит ? Выскочив, потрясая оружием, на крыльцо, южане увидели неприятную картину ; в метре от хозяйского Мерса задорно горел пионерский костёр, а в нём лежали пара обуглившихся куриц на вертеле. Намёк был прозрачен, не сочтён за оскорбительный, а потому понят и принят. Приезжие стали вести себя заметно потише, вертясь, в основном, среди торгового люда из собственных сородичей. Это было их внутренне дело, и уже не касалось дона.
*****
Он плохо кончил, книжный мечтатель.
Его постоянный офис был в баре, ему нравилась царящая вокруг суета, нравились новые знакомства, и сам бизнес тоже нравился. Насмотревшись на пьяные морды посетителей, некогда, ещё с утра, бывших адекватными разумными людьми, он воспылал аллергией на спиртное, вплоть до полного его физического неприятия.
