Ранним утром все наперегонки бегут на заводы-фабрики-институты. Вечером тянутся по ульям обратно. На общий горшок со своей бумажкой. Надолго не занимать. Следующий !
Зато народная дружба и братство ! Все знали всё про всех. Размер зарплаты и трусов. Любимые передачи и позы. Дозу до добрых слёз и до пьяных соплей.
Для КГБ была не жизнь, а малина.
Об отдельной, СВОЕЙ квартире мечтали так, как сейчас мечтают об айфоне ! Ну ладно, про айфон погорячились, признаем сразу.
Мечтали, как сейчас мечтают про непыльную должность где-то в мэрии, или на худой конец, в налоговой инспекции. Но мечтают все, везёт лишь избранным.
И когда первые частные компании стали предлагать – жильё ! своё ! в центре ! народ взопрел от странных, неизведанных прежде чувств.
Без десятилетних очередей…Без всякого блата…Без интриг и унижений… ты мог прийти и купить. Да ещё и выбрав предварительно !
Прекрасное место, транспортный узел, современный проект. Из красивого красного кирпича, вот такие были вкусы.
Реклама шла повсюду, расчёт был на элитность. Только для состоятельных господ. Для новой элиты.
Ах, да ! Нужны были деньги. И стоило, прямо скажем, недёшево.
Слово «ипотека» тогда начисто отсутствовало в лексиконе, а если, особо продвинутые его и произносили, то дамы стыдливо закрывали уши руками, слово будило ассоциации, наполненные неприличным смыслом. Впрочем, как выяснилось позднее, ассоциации оказались вполне уместны, так это и было на самом деле. В наши дни, всех сомневающихся давно обипотечили. Или наипотекали, как это правильней по-русски ?
В те годы, квартиры продавались только за наличные. Тем, у кого они были. В наличии.
И кто же ещё элита, если не спортсмены – рекордсмены, чемпионы и медалисты, гордость и спортивная слава страны. Вот так и случилось, что верхушка спортклуба «Аврора» очутилась в числе пайщиков. Пай был равен квартире. Деньги были, жить хотелось шикарно, и заманчивое предложение нашло своего адресата.
Акт взаимоневезения.
Дети понедельников.
*****
Хозяин стройкомпании Прянишников был миллионером. Никто не считал количество его миллионов, был он у него один, или десять, или сто – для масс сторублёвых советских людей одинаково. До белого бешенства. Однобуйственно. Всем ясно, такие деньги заработать нельзя. Не иначе как утащил, украл, унёс, укоммуниздил. Или сприватиздил.
Прянишникову было в высшей степени наплевать на мнение окружающих.
– Мы то люди порядочные ! – так начинал он любой разговор. Повторив эту мантру раз пятьсот, начинаешь верить сам в свою непогрешимость. Нет точных данных за то, проверял ли он ежедневно себе спину на предмет набухания между лопатками и бил ли тупыми предметами в зеркала, упорно не желавшие показывать светящийся кружок над его порядочной, гордо посаженной головой. Зато сохранилось множество газетных подшивок, со страниц которых, он, взыскуя славы, давал рекламу о своих объектах со своей ненаглядной физиономией, во весь допустимый формат, и скромным слоганом «Мы – люди порядочные!», прозрачно намекая на пропащих в этом плане конкурентов.
