Игорь, склонившись над ним вопросительным знаком, лишь покровительственно улыбался да насмешливо поддакивал:
— Страшным становишься?
— Ох и страшным! Себя не помню! — уверял Ленька, не замечая насмешек.
— Ну и Ленька Козолупов! — подзадоривал Игорь.
— Да, я такой! — пыжился Ленька, стараясь зверовато, как Вострик, поглядывать по сторонам…
В перерыве на занятиях я подошел к Павлу.
— Думаю, надо провести собрание по Вострику.
— А-а, что толку?! — махнул Павел зло рукой. — Им и так ротный занимается.
— Ну и пусть, но мы-то должны осудить его, развенчать в глазах ребят, чтобы другим неповадно было.
— Кто осудит? Ты, я, Потеев? Мы и так всю ночь осуждали, остальные отмолчатся. Ты забыл первое собрание?..
— Но другие-то лучше прошли! И потом у Вострика растет нехороший авторитет, группируются почитатели.
— Вот они и не дадут его в обиду.
— Тем более мы должны что-то делать.
— Мы и так проводим еженедельные итоги работы. Ладно, потом поговорим. Сейчас некогда, в канцелярию УЛО вызывают…
Вострик тоже хорош. Два дня был нем, как рыба, только шмыгал носом да косо посматривал по сторонам. А на третий, заметив позеленевшую отметину, громко расхохотался при всех:
— Борька?! Кто тебя так!
Я отвернулся, не желая разговаривать.
— Ну кто? Скажи? — пристал Вострик.
— Ты! — усмехнулся Потеев.
— И что не дал сдачи? Я бы так обязательно дал!
Согнав улыбку, сказал серьезно:
— Не надо было лезть, могло быть хуже.
— Спасибо за совет, — не удержался я, — впредь умней буду.
— Вот-вот, будешь умней, — покашливал Вострик. — Я бы набродился и сам уснул.
— И ты так оцениваешь свое поведение?.. Тогда ты не товарищ мне.
— А как еще? Я же шахтер! Из шахтерской семьи. А они знаешь как пьют?.. По неделе! И тогда к ним никто не подходи!
Разумеется, Вострик получил строгое взыскание. Но вряд ли оно пошло ему на пользу, как и собрание, которое в отделении все-таки провели. Правда, на нем он осудил свой проступок, но видно — не искренне. И в этом виноваты все. Не хотим портить отношений с товарищем, боимся возмутиться прямо в лицо. А Казанцев так восхищался «подвигом», повторяя одно и то же:
— Ну дал Вострик, так дал! На всю казарму наделал шороху!
Ясно, что после такого осуждения Вострик чувствовал себя героем. Перепало и нам с Павлом как командиру и как комсоргу. Недавно слушали на бюро о работе в отделении. Ну доложили все, что делается, сели на место. Тут Елиферий Зотеевич и «покатил на меня кадушку».
— Мой вывод таков, комсомолец Ушаков! Недостаточно вы работаете с курсантами. Не по количеству мало, а по качеству, по эффективности и действенности. Неопровержимый факт этому — курсант Вострик, который является вашим товарищем, спит рядом…
