Публикой при этом случае овладели противоречивые чувства. Некоторые злились из-за потерянного мяча и тревожились за игрока, другие предлагали весьма разухабистые советы по поводу лечения.
Бэтсмены сохраняли полное спокойствие. Матч продолжался, уже без Руперта Венаблза. Теперь события на поле развивались стремительно. «Дорсетские джентльмены», потеряв восемь калиток, набрали двести очков. После того как на подаче Дживса девятому бэтсмену засчитали нарушение «нога перед воротцами», а счет достиг двухсот двадцати, сэр Генри собрал вокруг себя всю команду.
– Времени осталось еще на один овер, – сказал он. – Бичинг, будете на подаче. Им для победы нужно шесть очков, нам – одни воротца. Ничья меня не устроит.
– По-моему, ничья была бы прекрасным завершением матча, – заметил Вуди.
Лицо сэра Генри приобрело странный синюшный оттенок.
– А я говорю, молодой человек, что ничья нам без надобности! Это понятно? Мы выиграем матч! Мы возьмем еще одни воротца! Никакой другой результат я не принимаю! Усвоили наконец?
– Да, сэр Генри.
– По местам!
Я отступил на прежнюю позицию перед павильоном, молясь, чтобы чертов мяч и близко ко мне не пролетал. Вуди расставил по-новому полевых игроков.
Против него выставили не номер одиннадцатый по списку, а бэтсмена, который уже несколько часов пробыл на поле. Казалось, Вуди подает ему простенькие мячи, давая шанс под конец игры набрать очков, но «джентльмен» попался хитрый и не поддавался. Пять мячей – и ни перебежки, ни взятых воротцев. К счастью, это означало, что до меня дело вряд ли уже дойдет. Казалось, ничья неминуема. Даже Честный Сид Леви закрыл бы уже свою записную книжку.
Вуди в отчаянии так швырнул последний на сегодня мяч, что тот стукнулся о землю примерно на середине площадки. Бэтсмен не удержался и мощно шарахнул битой. Мяч алой птицей взмыл ввысь. Казалось, на нем уже заранее написано имя кого-то из игроков, но только лишь когда мяч по спирали пошел вниз, до меня дошло, что имя это – мое.
Попятиться я не мог, поскольку стоял вплотную к канату, ограждающему поле. Я вскинул руки – со стороны, наверное, было похоже, что в молитве.
Удивительное дело – судьба всего матча решалась, а многие зрители даже не смотрели на площадку.
Как раз в тот миг, когда мяч летел на меня с небес, леди Хаквуд сказала:
– Мне скучно, я замерзла и пить хочу!
В ответ раздался мелодичный плеск ручейка по струнам сладкозвучной арфы.
Сэр Генри заорал во всю силу легких:
