– Прискорбное происшествие, – заметил он. – Я хорошо помню тот день.
– Вы, наверное, тоже поставили на фаворита, лорд Этрингем, – сочувственно отозвался сэр Генри. – Как и все мы.
– В самом деле, – сказал Дживс. – Впрочем, когда я делал ставки у Честного Сида Леви, то не мог не заметить, какой высокий процент дают на Абуайера. Мне подумалось, что имеет смысл поставить небольшую сумму и на него – так, на всякий случай.
– Вы потрясающий человек, лорд Этрингем! Когда леди удалятся, просмотрим с вами программу завтрашних скачек?
– С удовольствием. Хотя, разумеется, нет никаких гарантий, что…
– Не скромничайте, черт возьми! Ваши советы все в точку. Никогда в жизни такого не видел!
Я оставил их восхищаться друг другом. Правду сказать, несчастный Бертрам возвратился на камбуз в растрепанных чувствах.
– Ох, мистер Уилберфорс, вас там совсем загоняли! – сказала миссис Педжетт.
– Нисколько, нисколько. Я в прекрасной форме, хоть сейчас с места в карьер!
Эти лошадиные разговоры чертовски заразительны.
– Я вам тут хороший кусочек телятинки отложила, может, потом захотите перекусить, золотце.
Мы, сыны труда, ужинаем рано, примерно в шесть тридцать. Кусок сырного пирога до сих пор давил на вустерский желудок. Добавить к нему можно было разве что пару бокалов отменного красного вина – я видел, как Бикнелл с утра принес его из винного погреба.
– А как еда, понравилась? Хвалил кто-нибудь? – спросила горделивая кухарка.
– Никто ничего не сказал, – ответил я честно, однако потом устыдился и поправился: – Мистер Венаблз взял добавки.
– А мисс Джорджиана?
– У нее, кажется, не было аппетита.
– Бог ты мой! Это на нее не похоже.
– Я знаю.
Миссис Педжетт посмотрела на меня как-то странно – как жена шахтера, обнаружившая в куче угля хорька.
– То есть с виду она цветущая девушка, способная оценить вашу замечательную стряпню! – выкрутился я.
– Ладно уж… В общем, мы почти закончили, – вздохнула миссис П. – Только подать крыжовенный кисель со взбитыми сливками, и можно отдыхать. Я вам потом чайку заварю!
Она вручила мне поднос с десертом, и я, придержав локтем дверь, вернулся ко львиному рву, ну как есть Даниил перед судилищем.
Бикнелл взялся раздавать стеклянные емкости, а я плелся за ним с тяжеленной хрустальной вазой, полной крыжовенного киселя.
Надо отдать должное гостям сэра Генри – они не застревали подолгу на одной и той же теме. Как раз когда я приблизился с киселем к леди Хаквуд, Руперт Венаблз вежливо поинтересовался, где его будущая двоюродная теща, если можно так ее назвать, намерена провести конец лета.
