— Нет, они пользуются имуществом Империи, а Империя «добровольных пожертвование», опять же по закону, делать не может. В принципе, отец и полковник все делают согласно инструкции, аборигены за все должны платить, если не могут заплатить, значит должны отработать свой долг. Все с радостью соглашаются и подписывают контракты.
— Ясно. И сколько же мои друзья и я сам должны этой вашей Империи?
— Крикс с Морой, около ста тысяч кредитов, а ты еще почти десять. Но я под протокол заявляла, что оплачу твое лечение из собственных средств. Так что, ты никому и ничего не должен. — сказала Лея.
— Ясно. Девочки, а как насчет кредита?
— Банки тебе с удовольствием дадут кредит и достаточно большой. Вот только насколько мы понимаем у тебе нет на его оформление времени. Мора и Крикс слишком сильно интересуют отца и полковника. Да и для того чтобы получить кредит тебе надо сначала принять гражданство Империи, а потом самолично явиться в банк. Вопрос с гражданством можно решить и на станции, если не будет никаких препятствий, а вот с банком…
— Ну а вы, вы можете меня кредитовать как частные лица — частное лицо?
— Нет. Ты нигде не зарегистрирован, тебя просто нет. А у нас в ходу нет наличных денег, все расчеты производятся…как бы это сказать…
— Безналичная форма расчетов?
— Да… а откуда ты такие слова знаешь?
— Ну всякие-разные расписки и векселя и у нас ходят.
— А. но это немного не то, но мысль верная. Только вот эти «расписки и векселя» они тоже не материальные. Да неважно это, деньги мы тебе занять конечно можем, но у тебя же нет счета в банке, значит и перевести их некуда. В общем не получится. А перевести средства напрямую на счет нашей экспедиции, тоже нельзя, банк такую транзакцию сразу затормозит, а ни отец, ни полковник ее не разрешат, да и сами у нас денег не возьмут. Алекс, ты пойми, тут дело не в деньгах, дело в Криксе с Морой. Именно они нужны, а не деньги.
Получается рановато я Крикса обнадежил, да он это уже и сам понял, свидетельством тому послужил его тяжелый вздох. Засунув руки в карманы штанов, я начал ходить по комнате туда-сюда, мне всегда так легче думается. Неожиданно что-то укололо меня в палец. Инстинктивно засунув палец в рот, я расплылся в идиотской улыбке.
— Лея, детка, а вот скажи, та штуковина, которую вы мне в голову засунули, она дорогая?
— Да. Очень!
— А «очень» это сколько? Ну, в ваших деньгах?
— Я даже и не знаю, миллион, десять, сто… Да и никто не знает, это же нейросеть Ушедших, такие раритеты только через аукцион продавать.
