Наступила недолгая передышка. Уолтер великодушно дал противнику возможность прийти в себя. Тот отошел в сторонку, чтобы побыть наедине со своим горем, а мой молодой друг устроил у десятой подставки что-то вроде королевского приема.
Учтивость его превосходила всякое представление. Он с интересом слушал рассказ о том, что букашки в траве – на самом деле эльфы, и радостно одобрил мысль о книге «Эльф и гольф».
Папаша Ботс еще раз поделился историей о двух лотошниках, попавших в рай (почему-то со шведским акцентом), и Уолтер смеялся. Кроме того, он погладил кэдди по головке, а когда явился Космо, приветствовал его как брата. Я уже думал, что мое намерение быть ангелом-хранителем оказалось ошибкой.
Оставшись с ним на секунду вдвоем, я ему об этом сказал, и он согласился.
– Мысль хорошая, – сказал он, – но, как мы видим, излишняя. На что мне Сократ, когда игра идет лучше некуда, а рядом – близкие люди?
– Вы считаете их близкими?
– Технически – да, из-за Анджелы. Но вообще они очень милы.
– Даже Лаванда?
– Прелестная женщина. Столько знает об эльфах!
– И мистер Ботс?
– Очень занятный человек.
– И Космо?
Тут он замялся, но быстро пришел в себя.
– Блистательная эрудиция! Сейчас обещал дать несколько ценных советов. Очень благородно.
Я обрадовался, что он – в таком прекрасном настроении и собирается об этом сказать, как вдруг увидел, что к Джорджу Поттеру бежит девушка с каштановыми волосами и слегка приподнятым носом, и узнал в ней Мейбл Кейс, его бывшую невесту. Почему, собственно, бывшую? Она пылко обняла Джорджа и нежно поцеловала. Он ожил. Глаза его сияли, плечи расправились, и клюшкой он взмахнул как этим… сейчас, сейчас… Эскалибуром.
Уолтер был потрясен, словно Поттер встал из могилы. Челюсть у него отвисла. Он нанес слабый удар, и мяч тут же застрял в зарослях.
– Мой дорогой, – сказал Космо, – сейчас я все объясню. Ваша ошибка типична для игроков с большим гандикапом. Вы напряглись, и тело стало неловким. В этих случаях голова при замахе дергается, что недопустимо.
Уолтер глубоко вздохнул.
– А может быть, «Гольф и эльфы»? – спросила писательница.
Тут я подал помощь, прошептав: «Сократ».
Он несколько расслабился и выговорил то же имя.
– Вижу, я отстал на две лунки, – сказал Поттер и вскоре прибавил: – На одну.
Через некоторое время послышались слова:
– Теперь – вровень. Ах ты, у вас подсечка не вышла!
Подсечка, о которой он говорил, была совсем плохая, и Уолтеру помешал странный звук, который издал кэдди. Он повернулся к нему, раздуваясь, как воздушный шарик, и я снова прошептал:
