Полицейский рейд нагрянул тогда, когда Бинго собрался уходить. Деньги он уже спустил и стоял у окна, пытаясь продышаться, когда зазвонили какие-то звонки и в окно пенящимся потоком кинулись люди.
Быстро смекнув, что люди эти правы, он к ним примкнул; и оказался в саду соседа, где спрятался в подходящую бочку. Через мгновение-другое к нему присоединилась Мейбл Мергатройд. Она ворчала.
– Чего они лезут? Какое им дело? – говорила она, пристраиваясь в бочке. – Я выигрыш собрать не успела, тридцать семь фунтов псу под хвост!
– Спасибо, – сказал добрый Бинго, – что в этой бочке нет воды.
– Да, воды нет, – согласилась Мейбл. – Прошлый раз я сидела в огуречной раме. Это, я вам доложу! Сожмитесь вы как-нибудь, сил нету. Почему вы раздуваетесь?
– Я просто дышу.
– Значит, не дышите. Бочка что, ваша?
– Нет.
– Вы говорили, вы тут живете.
– Рядом. Тут живет один художник.
– Симпатичный?
– Не особенно.
– Ах, все гады! Эй, что там? Кажется, отбой.
Мейбл оказалась права. Они вылезли, попрощались, и, ощущая, что он побывал в печи, Бинго юркнул в дом, а там – и в постель.
Проснулся он поздно и собирался на работу, когда вернулась жена.
– Здравствуй, заинька! – сказал Бинго с посильным пылом. – Как я без тебя скучал.
– А я как скучала! – отозвалась Рози. – Вообще-то здесь было нескучно. Миссис Симмонс-через-дорогу говорит, рядом оказался притон.
– Быть не может!
– Да, пакость какая!
– Мерзость!
– Удивительно, что ты ничего не слышал.
– Я очень крепко сплю.
– Да уж. Миссис Симмонс говорит, жуткий был шум. Мистер Квинтин в ярости. Всю ночь кто-то бегал через его сад. Знаешь, какой он склочный – то ему Алджи плачет, то ты играешь на укелеле. Куда ты, в редакцию?
– Да-да.
– Не опоздал? А то Перкис рассердится.
– Ну что ты! Он на меня не сердится. Он вечно говорит: «Главное – выспитесь как следует».
– А ты выспался? Какой-то ты желтый…
– Интеллектуальная бледность, – объяснил Бинго и ушел.
Разбирая редакционную почту, он страдал. Уровень чистого разума был невысок у его читателей, но сегодня казалось, что у него или у них – водянка мозга. Сообщение о черепахе по имени Руперт давало полное право на место в сумасшедшем доме.
Одно было хорошо – Перкис позвонил и сказал, что болен. Перкиса бы он не вынес.
Когда он вернулся домой и еще стоял у вешалки, из гостиной послышался голос жены.
– Бинго, – сказала она, – зайди сюда на минутку. Голос этот ему не понравился. Женатые люди не любят металлического призвука.
Жена стояла посреди ковра с какой-то бумажкой в руке.
