Есть некоторые состояния ума, которые можно достигнуть силой концентрации и которые называются так: «Обиталище Брахмы» или «Божественные Пределы». Их так называют потому, что они обладают качествами сознания существ, живущих в брахманистских мирах. Это самые высокие и самые возвышенные царства, соприкосновение с которыми можно испытать.
Первый из божественных чертогов — универсальная любящая доброта. Это не та любовь, которая направлена на конкретных людей в силу привязанности к ним или жажды обладания ими, а любовь, излучаемая умом, желающим счастья,, мира и радости для всех существ во вселенной. Ум, пришедший к этой стадии концентрации, способен проецировать любовь в бесконечность по всем направлениям.
Второе из этого ряда качеств — сострадание, обнимающее всех существ, проходящих через муки, это чувствование на себе скорби и боли других и деятельная готовность проявить о них заботу.
Третий божественный чертог — это качество, называемое сопереживанием чужой радости или нахождением своего счастья в счастье других. Это — противоположность более распространенным состояниям зависти и чувства соперничества. Ум, радующийся радостям других, светел и лучист.
Последнее из этих четырех качеств — невозмутимость, то есть совершенная уравновешенность ума, не колеблемого превратностями судьбы, взлетами и падениями, катастрофами и триумфами. Это ум, который сбалансирован и всегда ровен.
Счастье бесконечной любви и сострадания, бесконечная радость сопереживания чужого счастья, а также невозмутимость ума начинают все больше характеризовать наш опыт по мере возрастания способности ума пребывать в состоянии однонаправленности. Чистота поведения имеет отношение к нашим действиям, чистота же ума связана с мощью концентрации.
Глубокая концентрация дает радость еще большую, чем радость брахманистских миров. Это счастье Випассаны, или счастье инсайта, то есть глубокого прозрения. Ум, который видит ясно и глубоко проникает в природу вещей, улавливает очень отчетливо процесс возникновения и исчезновения феноменов. Счастье Випассаны намного выше всех прочих видов счастья, поскольку в этой ясности видения присутствует вкус свободы. Это не простое погружение в чувственные восторги, не захваченность медитативными трансами и не сосредоточенное на самом себе блаженство. Это счастье ясного восприятия, при котором ум напоен светом, а сознание сияет в своей чистоте. Это можно сравнить с натиранием фланелью хрустального бокала до абсолютной его чистоты, когда он начинает искриться и весь как бы превращается в подвешенный в пустоте узор искр. Благодаря практике осознанности, практике Випассаны, ум может достигнуть подобной светоносности и предаваться этому пришедшему из глубин прозрения невероятному чувству счастья.
