Я как-то говорил, что две женщины и один мужчина в одной постели — это совсем не круто. Немного не так. Зависит от отношения друг к другу. Одно дело — две практически незнакомые девушки, к которым ничего не чувствуешь, и другое дело — Роза… и Тайла.
— Все, выметайтесь с моего корабля! — Роза вылезла из кровати и оделась. — Или вас прямо к "четыре-три-три" доставить?
— Не! Сделай стоянку и дай мне, в конце концов, доступ к тому недоразумению, что тут мозгами зовется — я дам кодировку, мой рейдер сам придет!
— У тебя нет рейдера. Рейдер есть у ИМСЛУКОН.
— Был. А теперь рейдер есть у меня! Давно мечтала, кстати!
Тайла тоже вскочила и подбежала к Розе, прихорашивающейся перед индивидуальным зеркалом. Аккуратно оттерла ее попой чуть-чуть в сторону и тоже стала поправлять прическу.
Зеркало, Кошмар и Лимария. Не хватает только хвостиков и ушек. А так — кошмар наяву.
Альер выглядела страшно. Волосы растрепались, лицо покраснело, на лбу и на шее вздулись вены.
— Грязная прошмандовка! — Орала она, совсем некрасиво брызгая слюной. — Блондинистая тварь! Доигралась, б…дь?! Ты его убила! Убила, мразь! Ненавижу! Всех вас ненавижу! Со всей вашей мудоханной Империей ненавижу!!
В открытом кабинете Императрицы в Южном Дворце на Реале-2, куда была срочно вызвана Альер четверть часа назад, мелко, до звона, дрожал воздух. На всей полянке с идеально подстриженной зеленой травой вихрилась маленькими смерчиками сероватая пыль. Птицы в лесу, окружавшем кабинет, испуганно замолкли.
Настольный прибор с антикварными карандашами упал на бок и покатился по столешнице под задумчивым взглядом Касси.
Розали с опухшим заплаканным лицом стояла перед столом Кассиопеи, упорно сжав зубы и втянув голову в плечи.
Альер стояла перед ней. Сжав кулаки, крепко прижав руки к телу:
— Убью, б…дь! Закопаю! Что б ты сдохло, белое уеб…ще!
Стол из черного камня оплывал по краям. Его бока подернулись серым дымком и стали таять, как льдина, брошенная в кипяток. И Императрица рявкнула:
— Прекратить!
Как бы ни так! Альер пребывала в состоянии неуправляемой ярости — несмотря на противодействие, платье Розали стало истаивать серым прахом. И, ладно бы платье — на лице и на запястьях принцессы стала сильно шелушиться и трескаться кожа, а потом появились обширные царапины, как от наждака.
Роза зарычала от боли и вперила взгляд, налившийся синевой бешенства, в зрачки Альер. Та пошатнулась, но снова выпрямилась, оскалилась, а давление неизвестного поля не только возобновилось, но даже усилилось.
