Они зашли внутрь, но Мередит не могла перестать думать о Саманте.
До встречи с Самантой Мередит никогда не встречала кого-либо из семьи потомственных охотников на вампиров.
Её родители оставили группу охотников позади.
Из-за того, что родители Саманты были убиты, когда она была маленькой, она никогда по-настоящему не знала других охотников.
Они научили друг друга очень многому.
Мередит любила Елену и Бонни — они были ее лучшими подругами, ее сестрами, но ни одна подруга никогда не понимала Мередит так, как Саманта.
И тогда Итан и вампиры Витал убили её.
Мередит одна нашла тело Саманты.
Девушку так бесчеловечно разорвали в клочья, что вся её комната оказалась пропитанной кровью.
Мередит почувствовала, что её лицо исказилось, а голос стал хриплым и ярым.
— Иногда я думаю, что это никогда не закончится, — сказала она Аларику.
— Всегда будут еще монстры. И сейчас Клаус вернулся, несмотря на то что мы убили его.
Он должен был исчезнуть.
— Я знаю, — сказал Аларик.
— Мне бы хотелось всё исправить. Клаус убил твою семью, и ты победила его. Ты права, всё должно было закончится ещё тогда, — они остановились у скамейки под рощицей, и он присел, притянув Мередит, чтобы та села рядом.
Держа её за руку, он посмотрел ей в глаза, его лицо заполнилось любовью и заботой.
— Скажи мне правду, Мередит, — он сказал. — Клаус уничтожил твою семью. Как ты себя чувствуешь?
Девушка затаила дыхание, ибо обсуждение этой темы она избегала ещё с тех пор, как Клаус вышел из огня.
Он напал на дедушку Мередит, приведя того в помешательство.
Он похитил её брата-близнеца, Кристиана, и превратил его в вампира.
Он заставил её жить ужасной жизнью с вампирами, к которым каждая семья охотников по-праву должна питать ненависть.
А после всё изменили Стражи, создав реальность того, что могло быть, если бы Клаус никогда не появился в Феллс-Черч.
Кристиан теперь был человеком. Мередит не помнила, чтобы они встречались, но он рос с ней в этой реальности, и в учебном военном лагере в Джорджии.
Их дедушка был бы счастливым и здоровым, живя в деревне для престарелых где-то во Флориде.
И Меридит не нуждалась в крови, у нее не было острых кошачьих зубов.
Но она и её друзья еще помнят, как всё было раньше.
Никто из её семьи не помнит, кроме неё.
— Мне страшно, — призналась Меридит. Она перевернула ладонь, играя с пальцами Аларика.
— Клаус готов пойти на всё, и понимание, что он там где-то чего-то ждёт и затевает… я не знаю, что с этим поделать.
