— Ух ты, — сказал Зандер, перевернувшись на живот на кровати Бонни, чтобы лучше видеть.
Он по-новому взглянул на Мередит: с уважением и толикой беспокойства.
— Ты будто женщина с армии.
Мередит слегка покраснела.
— Может, это и перебор, — сказала она, — но мне нравится быть подготовленной к любому повороту.
Она вытащила деревянный сундук из шкафа.
— А ещё у меня есть это. Алларик помог мне собрать всё это ещё до начала школы.
Она открыла ящик, бросив слегка извиняющийся взгляд на Стефана, вздрогнувшего и отступившего подальше от сундука.
Елена вытянула шею, чтобы рассмотреть получше. Какие-то растения, казалось, заполонили сундук до краев.
Ох. Ящик был набит вербеной.
Этого явно хватит, чтобы вывести из строя целый выводок вампиров, если только придумать, как прилепить к ним растения или как заставить их съесть.
На худой конец, у союзников будет возможность защитить себя от внушения.
— Хорошо, — поспешно сказал Стефан, оправившись от своей инстинктивной реакции на вербену.
— Пригодится. А сейчас, Мэтт, можешь рассказать нам о туннелях под землей?
Елена почувствовала гордость, когда Стефан повернулся к Мэту и попросил его набросать на бумаге все, что он помнил, и все, что он слышал об убежище Витала и сети туннелей.
Стефан кивал и задавал вопросы, мягко подталкивая память Мэта, подбадривая его вспомнить даже малейшие детали.
Глаза Мэта расширялись, голос набирал силу, в то время как Стефан продолжал спрашивать, как будто Мэт начал восстанавливать картину заново.
Стефан изменился. Когда он впервые приехал в Феллсчерч, он старался не привлекать внимание и был очень тихим и держался подальше, неохотно пересекаясь с людьми, которые окружали его.
Елена знала, что он чувствовал себя, как будто он болен, как будто он не мог быть среди смертных, не распространяя смерть и отчаяние.
Сейчас же он был настоящим лидером.
Как только он почувствовал на себе взгляд Елены, Стефан взглянул на нее и незаметно ей улыбнулся.
Она знала, что эта перемена в Стефане была связана с ней и всем, что произошло в прошлом году.
Конечно, чтобы ни сделал Дэймон — даже если он снова погружался в насилие из-за Елены — здесь в Стефане было что-то, чем она могла несомненно гордиться?
— Не можем ли мы сделать что-нибудь со всей это вербеной? — вдруг спросила Бонни.
— Например, сжечь ее, или сделать какой-нибудь газ и заполнить им туннели? если мы заблокируем другие выходы, все вампиры пойдут в дом. Мы можем заманить их в ловушку и поджечь дом, или по крайней мере мы доберемся до всех сразу.»
