Моя человечность ускользала, и что-то тяжелое и жесткое….и другое…занимало ее место.
В пылу битвы, я позволила себе забыть о словах Джеймса, о том, что мои родители дали общение Стражам, что я стану одной из них.
И теперь они пришли, чтобы заявить о своих правах.
Я проснулась в ужасе.
Елена Гилберт остановилась, оторвав ручку от страницы её дневника, не желая больше писать.
Она считала, что именно слова заставят её больше всего боятся чувства реальности этих событий.
Она оглянула комнатку в общежитии, её новый дом.
Бонни с Мередит пришли и ушли как раз тогда, когда Елена спала.
Постель Бонни была незаправлена, ноутбука на столе не было.
Часть комнаты Мередит, обычно содержавшаяся в образцовом порядке, показывала, насколько была изнурена
Мередит: кровавая одежда, что она носила во время боя с Итаном и его последователями-вампирами, валялась на полу.
Её оружие лежало на кровати, сдвинутое на одну сторону, как будто молодая охотница на вампиров, извернувшись, спала прямо на нём.
Елена вздохнула. Быть может, Мередит поймет каково ей.
Она знала, каково это, когда судьба уже решена за тебя, каково это понять, что твои собственные надежды и желания в конце концов ничего не значат.
Но Мередит приняла свою судьбу.
Для неё не было ничего важнее и ничего любимее, чем быть охотником на монстров и защитником невинных.
Елена и не думала, что в своей новой судьбе найдет нечто радостное.
«Я не желаю быть Стражем», — написала она несчастно.
«Хранители убили моих родителей. Я никогда не забуду этого. Если бы не они, мои самоотверженные родители были бы живы, а я бы постоянно не беспокоилась о жизнях дорогих мне людей.
Стражи верят лишь в одно — в порядок.
Ни в справедливость. Ни в любовь.
Не хочу быть такой. Я не хочу быть одной из них.
Но есть ли у меня выбор?
Джеймс говорил об этом так, будто становление Стражем — это что-то, что должно случится со мной, что-то, что мне не удастся избежать.
Вдруг проявится моя сила, и я изменюсь, став готовой к чему-то ужасающему.
Елена растёрла лицо ладонью.
Глаза слипались, даже несмотря на долгий отдых.
«Я никому ещё не говорила об этом», — написала она.
«Мередит и Деймон знают лишь что я была ужасно расстроена после разговора с Джеймсом, но никто из них не знает, что он сказал мне.
Прошлой ночью произошло столько всего, что я не нашла времени сказать им.
Я обязана поговорить об этом со Стефаном. Я знаю, что как скажу об этом, всё станет… Лучше.
Но мне страшно рассказать ему.
