– Справляюсь.
Он никогда не спрашивал, как успехи в боксерском клубе. Не хотел знать. Невозможно объяснить, но спустя месяц его все еще сильно волновал тот факт, что Стася занимается боксом. И столь же сильно его это раздражало. Он все ждал, когда ей надоест. Но, по словам Гришки, вряд ли этот момент скоро настанет.
– Ладно, заноза. Доброй ночи.
– Доброй.
Отключился.
– Что случилось? – в дверном проеме стояла Рита.
Аравин не спеша поднялся.
– В Пакистане землетрясение.
– А я и не знала, – шепотом выдохнула девушка.
– А ты и не знала, – с отчетливым безразличием повторил Егор.
– Много погибших?
– Один погребенный заживо. Но пока еще дышит, – мрачная ухмылка расползлась по напряженному лицу. Глаза так и остались льдинами.
Рита растеряно смотрела, пока не увидела фото в его руках.
– Аравин, блин, что за дурацкие шуточки? – раздраженно спросила она, а у самой мурашки по позвонку пробежали и руки задрожали.
Он спокойно поставил фотографию на книжную полку и двинулся к входной двери.
– Уберись здесь, – невозмутимо попросил девушку.
– Куда ты? – взволновано спросила Рита, засеменив следом.
– Прогуляюсь, – сухо ответил Егор и, схватив с вешалки кожаную куртку, вышел, громко хлопнув дверью.
На улице, не сдержавшись, закурил. Сделал пару неторопливых затяжек и уставился на тлеющий край сигареты. Последнее время все чаще позволял себе эту слабость.
Свыкался с глухой болью, которая жила в нем после смерти Алисы. Уже не ждал, когда утихнет. Иногда это ощущение было ему даже необходимо, как встряска. Как напоминание о том, что сам все еще дышит.
Беспокоило сейчас иное. Впервые эта боль отошла на второй план, вытесненная другими переживаниями.
Вспомнилась последняя встреча со Стасей. Она ворвалась к нему домой и с порога закричала о его несправедливости и эгоистичности.
– По какому поводу бунт? – глаза Егора сощурились, а голос непроизвольно стал громким и властным.
– Меня не пускают на ринг, – она буквально выплюнула эту фразу, всем видом демонстрируя силу своей злости, но, не выдержав его прямого взгляда, бессознательно попятилась назад. Уперлась лопатками в теплое оконное стекло за спиной и спросила не так громко: – Это твоих… ты… ты говорил с тренером?
Внимательный взгляд Аравина намеренно медленно осмотрел девочку. Начиная с рваной челки и заканчивая кончиками мягких туфель на тонкой подошве. Она выглядела, как прилежная ученица. Лицо без грамма косметики и идеально выглаженная школьная форма: бледно-голубая блузка с нагрудным логотипом гимназии и многоцветная клетчатая юбка в складку.
