– Он заедет за нами? – смущённо спросила Стася. Почему-то ей было неловко называть Аравина по имени. И чаще всего она этого не делала.
Александра Михайловна, впрочем, понимала, на кого Стася постоянно говорит «он».
– Да, обещал. Поедим на кладбище втроем. Остальные придут только на обед.
– А как же ваша сестра?
– Нинка? – взгляд, который женщина бросила поверх очков, выражал полнейшее недоумение. – Эта старая пучеглазая ондатра едва ходит.
Стася хохотнула. Она уже привыкла к подобным фразам Александры Михайловны в сторону сестры. Которая, к слову сказать, была старше ее всего на год и не такая уж рохля.
– Вряд ли ондатры могут быть пучеглазыми, – заметила девочка.
– Эта может, – упрямо ответила женщина. – Пускай сидит дома. Нечего ей по кладбищам мотаться. Вот довяжу тебе гольфы и начну ей жилетку.
– Да у нее их уже с десяток, – Стася доела суп и, отставив тарелку в сторону, взяла пирожок.
Александра Михайловна продолжала, словно не слышит:
– Опять ангина у нее. А все потому, что не слушает меня! В дубленке ей жарко, щеголяет в куртке синтепоновой!
Стася встала со стула и, дожёвывая пирожок, стала складывать посуду в раковину.
Александра Михайловна тут же отложила в сторону вязание и вскочила с места. Мимолетно схватилась за поясницу, потом, словно застыдившись, опустила руку. Хотя было видно, что спина ее беспокоит.
– Оставь все. Я сама, – она мягко отпихнула девочку от раковины. – Уроки иди учи.
– Сегодня пятница. Я не хочу! – заупрямилась Стася.
– Порисуй тогда.
– Нет вдохновения.
Александра Михайловна пожала плечами, не зная, то еще предложить Стасе. Затем улыбнулась и, кивнув головой в сторону окна, сказала:
– Кто-то собирался лепить снеговика…
Стаська спохватившись, побежала в прихожую за удобной курткой и перчатками.
– Огромного, бабушка! – закричала она на ходу. – Я слеплю огромного!
Спустя минуту она уже выскочила на улицу.
Александра Михайловна только улыбнулась ей вслед, в который раз поражаясь, что шестнадцатилетняя девочка может быть в душе таким ребенком.
А Стася просто восполняла то, чего ей раньше не хватало: детства, беззаботности, свободного времени, чистых и радостных мыслей.
Ведь, когда она жила с отцом, ей самой приходилось думать о еде и тепле. Последний год она даже не ходила в школу. Алиса болела, и девочка вместо нее ходила торговать на рынок овощами, чтобы тем самым заработать хоть что-нибудь на пропитание и лекарства. На отца надежды не было. Напротив, приходилось еще и ему давать на выпивку, чтобы он ничего не пропивал из дома.
