Вот только почему-то мне было не всё равно. Я заботилась о том, что обо мне думали люди. Заботилась о том, что они говорили. И мне следовало уйти, прежде чем этот двор изменит меня.
— Привет, Фрея!
Я обернулась на голос с радостной улыбкой. За всё время у меня был только один друг, но Наоми оказалась так прекрасна, что я больше ни в ком никогда не нуждалась! Она обратилась ко мне тогда, когда впервые прибыла в столицу со своим братом Якобом, нашла меня сжавшейся в углу, подошла ближе и утянула в тихий разговор. У нас было так мало общего, она интересовалась своими любимыми романами, историей, приключениями, а я чувствовала себя счастливой с математикой и исследованиями, но в душах будто бы что-то перемкнуло!
Сегодня она выглядела довольной. Она всегда казалась той версией придворной красоты, что особенно мягка и сладка. Эти большие карие глаза, крохотный курносый носик, прекрасные ямочки… А эти чёрные волосы, уложенные в высокую причёску косами, в которых было множество драгоценных камней, и её тёмная кожа, сверкающая от ювелирного порошка, что нынче стал столь популярным…
— Привет! — отозвалась я.
Она присела на стул рядом со мной и попыталась разложить свои пышные юбки.
— Почему ты села здесь, Наоми? — промолвила София. — Нет, ты нам, разумеется, совершенно не мешаешь, но Его Величество так тяжело трудился, рассжаивая нас…
— Его Величество, думаю, не будет возражать, если я проведу тут со своей подругой пару минут! — отозвалась Наоми, пусть, когда посмотрела на меня вновь, после этих слов, переменилась немного в лице. Она придвинулась ко мне поближе. — Люди за моим столом просто отвратительны… — пробормотала она мне.
— О, и ты удивлена?
— Я даже предполагала такое, но когда брат умчался, мне показалось, что меня будто бы бросили на растерзание… А как ты тут, держишься?
— Жива. А ты-то почему тут?
— О, у меня тоже, как обычно, совершенно нет выбора…
— Девочки, о чём вы там так ужасно шепчетесь? — промолвила Клэр. — Секреты — это так до отвратительности грубо! Нет, вы нынче и вовсе можете сплетничать о нас!
— Мы б о вас никогда не сплетничали! — отозвалась Номи. Она вновь покосилась на стол, а после поспешно отвернулась от Клэр, не собираясь смотреть ей в глаза. — Да и что мы могли бы о вас сказать?
На самом деле, очень многое. Наверное, именно это и имела в виду Наоми. Она получала удовольствие от двора, поэтому была готова прощать придворных за их жестокость и тщеславие. Каждое оскорбление обращалось безобидным недоразумением, да и хорошие люди не могли разрушить плохой день — мы просто сидели с Наоми вдвоём, и никто нас обычно не трогал.
