Моя стража повела меня по коридору, но мы по пути почти никого не встретили. Некоторые горничные перебегали из комнаты в комнату, но мало кто смотрел на нас, и уж точно ни одна не остановилась, чтобы поклониться или опуститься в реверансе.
Меня привели к высокой, закручивающейся лестнице в дальнем конце Форта. Здесь не было ни ламп, ни окон, так что один из стражников схватил фонарь, чтобы осветить нам путь. Мы поднимались на второй, третий, четвёртый этаж…
На четвёртом наконец-то открылась дверь, и кто-то лёгким толчком запихнул меня внутрь.
Он был высоким — выше меня, хорошо сложенным. Мой нос уткнулся ему в ключицы, и он отшатнулся, споткнулся о ступени, по которым только что спустился. Я вскрикнула скорее от удивления, чем от боли, и Дэгни соскочила с моих рук.
Это был Уильям Фицрой. Я пошатнулась от столкновения, всматриваясь в его лицо. Голубые глаза были налиты кровью, золотистые волосы забрызганы чем-то — может быть, алым… Но он был жив! Ещё один из выживших. Я даже не думала о Фицрое, когда покидала дворец, даже не задумывалась о том, умер ли он, но теперь вот смотрела на него. Да, в какой-то степени он был идиотом, но смерти точно не заслуживал — и вот он, здесь. Твёрдое, крепкое дело, дыхание — всё это приводило меня в замешательство.
— Прости, — промолвил он, рассеянно покачав головой. Его горе будто бывисело в воздухе, и от присутствия парня становилось просто-таки больно дышать. — Простите меня… — он обошёл нас и зашагал вниз. Я смотрела ему в след, отказываясь отворачиваться, пока он не скрылся с моих глаз.
Он выжил. Хотя бы кто-то в этом страшном мире выжил!
Я вновь поймала Дэгни и кивнула своим стражникам, чтобы шагать дальше.
Они проводили меня на верхний этаж Форта, там, где сохранили королевские апартаменты, готовые к тому, что что-то когда-то случится. Когда мы приехали, за входом никто не наблюдал, но теперь там стоял один из стражников, а второй провёл меня в огромную комнату, явно предназначенную именно для королевы. На кровати горой стояли красные вышитые подушки, толстый ковёр покрывал холодный голый пол. Стояла арфа у стены, ведь королева любила музицировать, а в открытой двери шкафа можно было увидеть огромное количество платьев, каждое из которых стоило больше годового дохода большинства жителей этого королевства. Горшки с цветами стояли на туалетном столике, там же — кисть и какие-то драгоценные камни. Даже в чрезвычайной ситуации королева заботилась о своей красоте больше, чем о народе.
