же сильно, как я наслаждалась написанием этого.
Пролог
1890 год
Лондон
Cелеста не чувствовала ничего, кроме тяжести. Не из–за того, что что–то давило на
ее тело, а из–за ужасного веса, настолько плотного, что это делало ее неподвижной, неспособной себе никак помочь. Она отчаянно пыталась растянуть крепления,
фиксирующие ее ноги, но знала, что это бесполезно, даже если она прилагала усилия. Ее
разум знал достаточно, чтобы понимать, что она была связана и непристойно распята на
холодной каменной плите, но более ничего не было возможно дождаться от ее
затуманенного и измученного мозга.
Ритмичный гул поющих голосов крутился вокруг нее, как и резкий дым от того, что
выглядело чем–то вроде горящей травы. Вихрящийся дым терзал ее глаза и покрывал ее
горло, и так же, как она не могла сдвинуться и на дюйм, она не могла и говорить. Ни звука
не слетело с ее языка, несмотря на то, как сильно она старалась вытолкнуть слова наружу.
Все, что она могла делать, это дышать дымным воздухом и смириться с тем, где она
находилась, но вместе с тем, как шли минуты, ее напряжение ослабевало до тех пор, пока
она не поплыла где–то над своим телом, или так ей казалось. Каждое чувство казалось
странным и неправильным.
Что это были за песнопения? Слова были ей непонятны, кроме одного элемента.
Зло. Здесь был злой умысел, содержащийся в их вокализованных стихах. Это она
прекрасно понимала, хотя и не могла разглядеть, кто издавал странные звуки, доносящиеся со всех сторон.
Она должна была умереть? С какой целью она была возложена на камни и связана?
Почему она не могла говорить или двигать своим телом в любом необходимом
направлении. Почему она не могла вспомнить, каким образом ее привезли в это место? И
Кто? Это было странно, и она знала, что ее разум был не прав, но самым странным
ощущением из всех для нее было отсутствие страха того, что случится с ней.
Селеста понимала, что она беспомощна, не что иное, как пешка в делах,
разворачивающихся сегодня, но странно, что она не боялась своего положения.
Странно…настолько странной была ее непринужденность в происходящих
событиях.
Тяжелый предмет был помещен на ее левую руку, ее пальцы сжались вокруг
гладкого стержня, пока он не был надежно закреплен. Затем ее рука была поднята так
высоко, насколько она могла подняться выше ее груди. Кто ее поднял? Она не могла
разобрать, было ли это ее собственным движением, или другой человек каким–то образом
контролировал ее тело, чтобы оно двигалось по его требованию.
