Нестройный хор ответил «так точно!». Да и сколько ж можно одно и то же обсуждать. На этом инструктаж пилотов закончился и Павла отправилась к своему Р-10. Подошла к крылу похлопала его и уже собралась залезть в кабину стрелка, как внезапно была остановлена спокойным голосом командира роты охраны.
— Товарищ лейтенант, примите, пожалуйста, лекарство перед полетом.
— Это еще зачем?
— Распоряжение начальника охраны.
— А-а-а. А противное-то оно какое! Тьфу ты! А такое всем дают?
— Нет, такое дают только вам.
— Лейтенант. А почему вообще это лекарство даете вы, а не доктор?
— Потому что оно особо ценное для особо ценных кадров. И если вы через три с половиной часа не успеете вернуться на аэродром, то… То это лекарство может и не помочь… В общем лучше бы вам не задерживаться. ВЫ ПОНЯЛИ?
— Я вас понял, ТОВАРИЩ ЛЕЙТЕНАНТ. И передайте ТОВАРИЩУ Полынкину мою благодарность за оказанную заботу…
«Суки! Гады! Сволочи! И я же сама этим «кремлевским отравителям» каштаны из огня таскаю! У-у-у-у, твари! Подлецы! Не, ну вот ведь уроды, все-таки! Парашют забрали, ладно. Хрен с ним с парашютом! Но они же сволочи меня сейчас яд сожрать заставили! Ну, начальнички! Ну, заботливые твари! А ну как из-за этой дряни я теперь видеть нормально не смогу. Вдруг на нас 97-е навалятся, а я из-за этого буду двадцатимиллиметровыми мимо поливать. И отказаться нельзя. Вот суки! Ну если эта отрава мне хоть капельку в полете помешает, я лично Полынкину по мордасам настучу. Я его морду тамбовскую под хохлому распишу за это…»
— Проверка связи. К взлету готов. В Саках наоборот было. А, Павел? А теперь ты мне разрешение даешь.
— Погоди, Боря! Ко мне тут снова наши пинкертоны идут. Век бы их не видеть…
На крыло разведчика снова поднялся лейтенант с змеино-акульим взглядом.
— Товарищ замкомэск, я прошу вас прямо сейчас сдать все пишущие принадлежности и карты…
— Вы!.. Вы что, лейтенант белены объелись! А как я буду развединформацию о противнике во вражьем тылу зарисовывать! Может еще и фотоаппараты с Р-10 снимете?!
— Фотоаппараты можете себе оставить. А все листы бумаги и картона, самописки, карандаши и еще мелки прошу добровольно сдать. Это приказ товарища Полынкина. И еще я прошу выйти из кабины, чтобы мы могли её осмотреть.
— Для начала командира эскадрильи сюда пригласите, товарищ лейтенант.
— Хорошо, но из кабины я вас прошу все же выйти.
Глинка озадаченно вертел головой. Павла, внутренне кипя, отошла от крыла и обмахивалась шлемом. Наконец, комэск подошел к приготовившемуся взлетать Р-10.
