— Это вы про бесхвостый бомбардировщик? Знаем мы про него. Жалко ту конструкцию, но не в этом же дело. Она ведь не одна такая. И от нас-то, товарищ летчик, вы чего ждете? Вы ведь поняли уже, что нарушать порядок проведения испытаний нельзя. Это может привести к таким же, как у Калинина последствиям, но уже для всех, кто будет участвовать в этой авантюре. Если бы только у Калинина, ведь кроме него, и большая часть проектов Иосифа Григорьевича Немана, тоже сейчас заморожены.
Еременко поморщился, и стал знаками просить профессора остановиться. Но тот, сделав рукой жест, который можно было трактовать как – "Ах, оставьте!", продолжал.
— И если вы не свалились с Луны, молодой человек, то должны понимать, что у других моторов и агрегатов, которые сейчас испытываются у нас, тоже есть авторы даже целые коллективы, и никто из них не хочет описанной мной и вами судьбы для своих проектов.
"Боятся! И здесь боятся ответственность на себя брать. Сочувствуют судьбе арестованных и судьбам их проектов, но подставляться не хотят. Дядька профессор, вроде бы не трус. Вон, сколько всего наговорил. Будь я прислан НКВД, уже можно было бы его теплым брать. А он со мной говорить не боится, в отличие от того же Еременко. Хотя тот молодой, ему еще карьеру делать. Как же мне их убедить? Неужели опять неудача будет как и на 135-м заводе?"
— Вы правы, снимать двигатели с испытаний из-за нашего проекта не нужно. Но и время в таком деле дорогого стоит. Вот поэтому я и предложил Глебу Евгеньевичу, вариант, который принципиально никого не обижает, хотя риск для руководства института и всех кто хоть как-то засветится в этом проекте, все же присутствует. Вдруг во время летных огневых испытаний произойдет авария, а такого двигателя в планах института нет. Тогда действительно могут всплыть фамилии, а время нынче неспокойное. Я лично готов написать заявление в НКВД, о том, что испытания были целиком моей инициативой, а остальные участники просто введены мной в заблуждение мошенническим путем.
— Нет, вы только гляньте на него! Хорош?! На себя он все берет! Ответственностью он нас тут попугать решил! А вам не кажется, старший лейтенант, что вы ведете себя неподобающе? Мы тут и так пуганые уже, но дело даже не в этом.
— Извините, товарищи. Я просто хотел более четко обозначить риски проекта, и…
— Хм. А?! — Профессор переглянулся с Лозино-Лозинским и Еременко. Те пожали плечами.
— Ладно, товарищ летчик, никто тут на вас не обиделся. Погорячились и будет. Допустим мы придумаем, каким образом оказать вам поддержку. А вы сами-то, для института нашего сможете сформулировать выгоды от поддержки вашего предложения?!
