Я издал возглас радости, а она сказала, чтобы я не смел больше так орать, иначе она взыщет с меня компенсацию за свои лопнувшие барабанные перепонки. В общем, как говорит старинная пословица, горшок стал чайнику за копоть пенять: мои-то барабанные перепонки были на пределе с самого начала переговоров.
– Знакомы? – повторил я. – Знакомы – не то слово. Мы были просто как… Дживс!
– Да, сэр?
– Как звали ту парочку?
– Простите, сэр?
– В Древней Греции, если не ошибаюсь. Ее часто поминают, когда заходит речь о закадычной дружбе.
– Вы имеете в виду Дамона и Пифия, сэр?
– Точно. Мы были просто как Дамон и Пифий, старая прародительница. Но что он делает в ваших пенатах? Я не знал, что вы с ним знакомы.
– Мы и не были знакомы. Но его мать – моя старая школьная подруга.
– Понимаю.
– И когда я узнала, что он баллотируется в парламент на внеочередных выборах в Маркет-Снодсбери, я написала ему, что он может расположиться у меня. Это гораздо лучше, чем прозябать в гостинице.
– В Маркет-Снодсбери идет избирательная кампания?
– Вовсю.
– И Медяк один из кандидатов?
– Он выдвинут от консерваторов. Ты, кажется, удивлен.
– Еще как. Можно даже сказать, потрясен. Я и не подозревал, что у него есть общественная жилка. Как его успехи?
– Пока трудно сказать. В любом случае ему необходима всесторонняя помощь, поэтому я хочу, чтобы ты приехал и поагитировал за него.
Я в раздумье пожевал нижнюю губу. В такую минуту следует проявлять осмотрительность, а то еще мало ли что.
– Что от меня потребуется? – осторожно поинтересовался я. – Мне не придется целовать младенцев?
– Конечно, нет, тупица ты беспросветный.
– Я слышал, что предвыборные кампании в основном состоят из целования младенцев.
– Да, но целовать их должен бедняга кандидат. Ты будешь ходить по домам и агитировать жителей за Медяка, больше от тебя ничего не потребуется.
– Тогда можете на меня положиться. С этой задачей я справлюсь. Старина Медяк! – сказал я, растрогавшись. – Встреча с ним согреет мне душу, ну, и все такое.
– Душу и все такое ты сможешь согреть уже сегодня. Он на день приезжает в Лондон и хочет с тобой пообедать.
– Ух ты! Прекрасно. В котором часу?
– В полвторого.
– Где?
– В гриль-баре «Баррибо».
– Я буду там. Дживс, – сказал я, повесив трубку, – помните Медяка Уиншипа, который был для меня когда-то тем же, чем Дамон был для Пифия?
– Да, сэр, конечно.
– В Маркет-Снодсбери идет избирательная кампания, и он кандидат от консерваторов.
– Та к я и понял из слов вашей тети, сэр.
