Только она пришла в себя, чтобы подумать, как увести Веронику в угол и уговорить меньше чем за сорок минут, необходимость эта отпала.
– Фредди, – ответила Вероника.
Типтон издал низкий, глухой, душераздирающий звук. Если бы здесь был лорд Эмсворт, он бы его узнал – именно такой звук издавала Императрица, тщетно пытаясь достать картошку, выкатившуюся из свинарника.
Он все понял. Теперь, когда сердце его спускалось до самых носков, он увидел, что Фредди играл, радуясь его счастью. Это не друг – это змий, из самых неверных. Неудивительно, что Типтон пошатнулся: кто тут не пошатнется!
И какая наглость, какое бесстыдство! Ну, подари простой кулон, никто и слова не скажет – подарок брата. Но бесценное ожерелье… Братья их не дарят. Дарят их змии.
Фредди тем временем сильно побледнел. Все, о чем думал Типтон, он видел четко, как верхнюю строку у окулиста, и сам думал о том, что, если ничего не предпринять, концессии не будет.
– Это моей жены! – крикнул он.
Лучше бы он молчал. Такого цинизма Типтон вынести не мог. Как это ни трудно, мы простим змия, который соблазняет невинную жертву на свои средства. Но если он еще и крадет – нет слов.
– То есть я…
Бормотание это прервал мягкий, но властный голос – голос человека, сотни раз мирившего жучков на скачках и разнимавшего лотошников:
– Минуточку, Фредди.
Галахад Трипвуд был добр. Он любил, чтобы все радовались. Заметив, что сестра его отрешенно и неприязненно на все это смотрит, он решил, что самое время вмешаться разумному человеку.
– Фредди пытается сказать, что эта штука принадлежала его жене, – объяснил он. – Она ей надоела, и теперь он волен делать с ней что хочет. Почему не отдать сестре такую безделушку?
– Безделушку? – выговорил Типтон. – Она стоит тысяч десять.
– Десять тысяч? – искренне удивился Галли. – Дорогой мой, что с вами? Нет-нет, я не поверю, что вы обманулись! Неужели человек с таким вкусом, с таким чувством приличия подарит десятитысячное колье чужой невесте? Есть вещи, которых просто не делают, Агги купила это в галантерее. Я не спутал?
– Все правильно, дядя Галли.
Типтон мучительно наморщил лоб:
– В галантерее?
– Вот именно.
– Шутки ради?
– Конечно! Женский каприз.
Это Типтон понял. Он знал своих соотечественниц. Скажем, Дорис Джимсон купила как-то двенадцать воздушных шаров, и они по дороге домой протыкали их сигаретой. Лицо его посветлело, да и сам он расслабился.
Как на беду, Вероника сочла уместным сказать свое слово.
