– Ушел? – спросил он, сочиняя в уме фразы посерьезней.
– Да, – сказала Пруденс, горестно доедая тостик. – Без единого крика. Скрылся в снегу раньше, чем я его увидела. Если бы у людей было сердце, этот замок стал бы гораздо лучше. Чище.
– Хорошо излагаешь, – похвалил ее Фредди, – золотые слова. Что нужно нашей старой ночлежке? Милость, вот что!
Не внемля его призыву, леди Гермиона спросила, нашел ли он Биджа, и Фредди сказал «Нет», а потом пояснил, что надеется на ее разум, который ей и подскажет, что тут нужен не Бидж, а добрый совет в пользу разлученной пары.
Леди Гермиона, склонная к грубости, сказала: «Чушь»; Фредди покачал головой и посетовал на состояние духа; а Пруденс, тяжко вздыхая через какие-то промежутки времени, припомнила к месту Саймона Легри и Торквемаду, удивившись, почему привязались к этим несчастным людям, когда есть другие, не в пример жестче.
– Хватит, – сказала ей леди Гермиона, а Фредди возразил:
– Нет, не хватит! Мы должны все выяснить. Разреши спросить, чем тебе не нравится Генри?
– А я у тебя спрошу, – сказала тетя, – причастен ли ты к этой мерзкой афере?
– Э?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Галахад привез его под чужим именем.
– А, вот ты о чем? – воскликнул Фредди. – Ну, выдумал это не я, но, если ты спросишь, как я к этому отношусь, я скажу: «Полностью согласен». Глист и моя сестрица созданы друг для друга.
– Ура, ура! – одобрила его сестрица.
– Чушь! – снова сказала леди Гермиона. – Он похож на гориллу.
– Да, – признал пылкий, но честный Фредди, – в зоологическом саду его бы встретили как родного. Но при чем это тут? Почему горилла не может стать прекрасным мужем и отцом? Извини, Пру, заглянул в том второй.
– Молодец, – сказала Пруденс. – Давай, давай. Все правильно.
– Понимаешь, тетя Гермиона, – продолжал Фредди, – ты слишком привержена внешности. Ты смотришь на Глиста и думаешь: «Не хотела бы я его встретить ночью, в одинокой аллее…» Хорошо, а сердце? Что важнее – сердце или внешность?
– Фредди!
– А?
– Ты замолчишь?
– Нет, тетя Гермиона, не замолчу. Выясним все. Итак, сердце у него – лучше некуда. Кроме того, у него есть сельская гостиница, куда надо вложить немного денег.
Леди Гермиона вздрогнула. Она не любила питейных заведений.
– Блистательная карьера кабатчика, – сказала она, – не слишком удачный довод. Во всяком случае, для меня. Нет ли чего-нибудь еще?
Ответа она не получила. За французским окном послышались шаги, и вошел Галли, весьма довольный собой. Он не знал, каков европейский рекорд по бегу на двести ярдов, туда и обратно с перерывом, но предполагал, что он превзойден.
