Мфопс Джона Булля»—отношения англичан и ирландцев, нацио-*мн<мй характер, практицизм и романтизм, в «Андрокле и льве»— г папство и религия вообще, в «Назад к Мафусаилу»—эволюция отечества от истоков жизни через современную цивилизацию к са-*мчу отдаленному будущему, в «Святой Иоанне» — трагическая судьба * шкого человека, в «На мели» и «Тележке с яблоками» — буржуями демократия и парламентаризм, в «Женеве»—фашизм и комму-■м1м, в пьесе «В золотые дни доброго короля Карла» — политика, •4\ка и искусство. Вокруг центральной темы группируется множество |||<нпх вопросов и проблем, и можно сказать, что предметом обод лен ия персонажей Шоу является вся действительность.
>у хотел, чтобы зрителей привлекала «не холостая перестрелка I* м жками между актерами, не притворная смерть, венчающая сцениче-битву, не пара театральных любовников, симулирующих эротический экстаз, и не какие-нибудь там дурачества, именуемые «действием»,—а сама глубина пьесы, характеры и поступки сценических и'росв, которые оживают благодаря искусству драматурга и актеров».>1 ( о щанные по таким принципам, пьесы Шоу стимулируют мысль. Многое из того, что кажется само собой разумеющимся, после знакомства с его произведениями уже не представляется столь ясным и бес-1 норным. Писатель ставит вопросы и побуждает зрителя искать на них самостоятельные ответы.
Шоу вводит читателя в стихию мышления. Он показывает, как это >и.(екательно — мыслить!— и поражает неожиданностью, смелостью с моих мыслей. В этом особая прелесть его таланта, именно этим он больше всего и воздействует на читателя и зрителя.
Хо1я Шоу — драматург-мыслитель, он все же не профессиональный философ. Он писал не трактаты в драматургической форме, а пьесы, персонажи которых обсуждают различные жизненные вопросы. В пьесе «В золотые дни доброго короля Карла» устами художника Нелера Шоу мк раскрывает различие между мышлением ученого и художника:
< ) гот человек, — с возмущением говорит живописец Нелер о Ньютоне, — смеет спорить со мной, что правильная линия — это прямая линия, и что нее, что движется, движется по прямой линии, если только не уклоняется о| своего пути под действием какой-нибудь высшей силы. Это, говорит он, первый закон движения...» В противовес этому Нелер утверждает: «Правильная линия, линия красоты — кривая. Моя рука никогда не проведет прямой линии. Вы не станете отрицать, что ваша герцогиня, счесь присутствующая, так же славится своей красотой, как Психея божественного Рафаэля? Так вот — в ней нет ни одной прямой линии. Ома вся состоит из кривых... Нет такой линии, проведенной всевышним, начиная с радуги на небе и кончая раковиной, которую тащит на себе
