Щенок ёрзал на столе, поскуливая от боли при малейшем движении, и ей вдруг стало совершенно всё равно, откуда он взялся и что он такое — выращенное в лаборатории создание, генетическая мутация или пришелец из космоса. Кара не выносила вида страдающих животных, особенно когда почти ничем не могла помочь.
— Эй, — прошептала она, протягивая руку. Щенок смотрел на нее настороженно, но позволил погладить себя по мордочке. И да, это был мальчик. Каре не нужно было проверять… она просто знала. Девушка всегда чувствовала животных, и, хотя исходившие от этого существа флюиды были странно… беспорядочными, она всё же их ощущала.
Медленно, стараясь не испугать щенка, Кара ощупала его тело. Сейчас самое большее, что она могла сделать, — это установить очередность медицинской помощи: надо поддерживать в нем жизнь, пока она не сможет отвезти его к доктору Хеппсу. Этот подонок просто усыпит щенка, если никто не оплатит лечение, а это означало, что Каре придется выбирать: оплата ипотеки или счета от ветеринара.
Её пальцы погрузились в колотую рану, и пес завизжал от боли, дрожа всем телом.
— Прости, малыш. — О боже, это пулевое ранение. Должно быть, кто-то подстрелил его, а уже потом он угодил под грузовик Росса.
Поскуливая, пес корчился от боли, и Кара ощущала его страдания каждой клеточкой своего тела. В буквальном смысле. Это было частью того, что отличало её от всех, кого она знала, таланта, который был одновременно и благословением, и проклятием.
Кара поклялась больше никогда не использовать свои способности, но видеть, как страдает живое существо, она не могла. Ей придётся на это пойти, как бы ни противился ее разум.
— Ладно, — пробормотала девушка, — попробую. Ты только держись.
Закрыв глаза, она поднесла обе руки к его телу; ладони зависли в дюйме[7] от шерсти. Кара заставляла себя расслабиться и сосредоточиться, пока ее эмоции и энергия не собрались в голове и груди. Она никогда не училась искусству духовного или энергетического лечения, но у неё всегда получалось.
До тех пор, пока однажды пациент не умер.
Кара потрясла головой, очищая разум. Постепенно покалывание усиливалось и ширилось внутри неё и вскоре уже пульсировало собственным сердцебиением. Она визуализировала энергию в фиолетовое сияние, струившееся из её груди к ладоням. Щенок успокоился, его дыхание замедлилось, и он больше не скулил. Кара не могла срастить сломанные кости или разорванные органы, но была в состоянии унять боль и замедлить кровотечение, а этот бедный мальчик нуждался в любой помощи.
