— Меня он не слышит, — усмехнулась драконица, — слабоват.
Дейдре разлила по бокалам белое вино, положила драконице на тарелку кусочек пирога и сложила на груди руки. Старая злость, почти ненависть к мужу толкала ее на необдуманные поступки. В кои-то веки они оказались лицом к лицу и брачных уз меж ними нет. Нечему и некому заставить Дейдре быть почтительной. Только страх за жизнь Наирны удерживал целительницу от глупостей.
— Что же ты не ешь, крошка?
— Аппетита нет, — коротко ответила Дейдре.
— Я приказываю тебе есть! И пить! Веселись, коль вернулась в человеческие земли!
— Нет, — решительно произнесла Дейдре. — Ты жалкий, истеричный и слабый человек, Гайнор. Ты не смог обуздать собственный нрав и гниешь заживо — ты не указ мне.
— Дейдре, — одернула дочь Наирна. — Потерпи всего чуть-чуть.
— Неужели нестрашно? За свою жизнь не боишься?
— Я три года жила в страхе, — усмехнулась Дейдре. — Три года я подчинялась брачным клятвам и только им. Просто знай — каждое утро я молилась о твоей смерти и каждый вечер засыпала с мыслями о том, почему ты не умер в той войне.
— Неблагодарная тварь, — зашипел Гайнор, — да ты хоть знаешь, что за судьбу тебе уготовили?!
— Какой бы ни была моя судьба, — гордо ответила Дейдре, — тебя в ней быть не должно было!
— Как и твоего целительского дара, — расхохотался лорд Каделл. — Твоя наставница заподозрила кое-что и попросила меня забрать тебя в столицу. Правда, не женой, а целительницей.
— Поступи ты так, — горько произнесла Дейдре, — не было бы у тебя друга вернее меня.
— Туаттар родился здесь, — вкрадчиво произнес Гайнор. — Почти две сотни лет назад и с тех самых пор твой род под его пятой. Ты — плата за его благоволение. Как и другие девочки с вашим даром. Ты никогда не думала, отчего только в этих землях вас по одной в год выбирают?
— Обучение очень дорогое, — сглотнув прошептала Дейдре. Kнигoлюб
— Да? И что, твоя наставница была похожа на богатую женщину? — едко спросил Гайнор. — Я спас тебя. Нет. Я спасал тебя, но ты выбрала иначе. Поэтому сначала Туаттар выпьет твой дар, а после я возьму тебя. На глазах у твоего отца и этой женщины.
— Я как целительница уверена — твоих сил на это не хватит, — выплюнула Дейдре.
— О-о, дорогая, ты просто многого еще не знаешь.
Двустворчатые двери распахнулись. Под заунывный речитатив Туаттара двое дюжих молодчиков вкатили внушительное кресло. Грубо сколоченное, крепкое, оно цепями удерживало лорда Гуортигирна. Худой, седой и изможденный он поднял голову и усмехнулся глядя на дочь:
