— Кто-то должен, — сощурился старейшина.
— Все хорошо, правда. Мне сейчас чуть-чуть плохо, — целительница вздохнула и повернулась к дракону, — но, клянусь, скоро станет хорошо.
Разговор пришлось прервать — принесли малыша с глубоким порезом — и старейшине пришлось уйти.
— Как же ты так смог? — сделала круглые глаза Дейдре, — не плачь, сейчас поможем твоему горю.
Обезболив ногу ребенка, она вытащила игрушечный кораблик и протянула его дракончику. Пока малыш играл целительница очистила и срастила рану. Поверх тонкого розового шрамика она наложила тугую повязку.
— Ближайшие три дня никаких активных игр, — строго сказала Дейдре и родители- драконы вразнобой кивнули. — Как так вышло?
— Недосмотрела я, — вздохнула мамочка. — Он вроде спал, я на кухню пошла. Только взялась суп сготовить — звон, плач. Вазу разбил, стал ножками осколки сгребать. А нашу магию к деткам применять нельзя.
— Я помню, второй облик меняется, становится менее защищенным.
Драконы не терпели слово «неполноценный». Поэтому все, кто пострадал в детстве от магии были «менее защищены». Это Дейдре затвердила намертво, чтобы запомнить и случайно не ляпнуть нигде.
До вечера больше никто не пришел, но Наирна предупреждала, что детки болеют редко, а уж ранятся и еще реже. Потомство у драконов появляется не часто, поэтому они и трясутся над своими чадами.
Когда на небе высыпали звезды целительница вышла в сад. Там она поставила кресло-качалку и крошечный круглый столик где помещался фарфоровый чайничек и чашечка. Укутав ноги пледом, она удобно устроилась и отпила первый глоток терпкого, насыщенного напитка.
Она неспешно покачивалась, жмурилась и была почти счастлива. Ей не хватало Эйринна — дракон ушел на обход границ плато. Увы, среди человеческих магов очень ценятся разные кусочки драконов и драконят. А последних — особенно. И никак не выявить того мерзавца, что нашел тайную тропу на плато. Тот путь, которым ходят торговцы известен и исследован, нет от него ответвлений.
— Дейдре! Дейдре!
Целительница дернулась, пролила чай и вскочила. Запуталась в пледе, порвала его и бросилась к дому.
— Я здесь! Дверь открыта!
В целительском покое, когда она прибежала, на столе лежал дракончик. Совсем крошечный.
— Бог-Отец, да как же это? — ахнула целительница.
Крылышки дракончика были вывернуты под страшным, неестественным углом. Тонкая, пока еще прозрачная чешуя стала густо фиолетовой — кровоподтеки и синяки.
— Родители?
— Погибли, — глухо произнес Диарар. — Проклятые человеческие контрабандисты!
