Черт в кресле повернулся к Щелку:
– Подожди рядом. Ты следующий!
Щелк попытался выскочить из комнаты, но налетел в дверях на Мэдисона, и они оба свалились на пол. Сначала на четвереньках, а потом поднявшись на ноги, они пустились наутек.
Наконец, обессилев, они остановились.
– Не нравится мне это место, – задыхаясь, повторил Щелк.
– Послушай, Щелк, – стараясь, чтобы голос не дрожал, произнес Мэдисон, – мы должны найти команду. Попытаемся здесь.
Щелк стал нервно водить фонариком по новому помещению. Это был довольно роскошный салон. Кое-где стояли диванчики разнообразных форм и видов. Голый пол, голые стены. Словно кто-то собирался сменить обстановку, да передумал.
Был там еще длинный буфет, и Щелк открыл дверцу, видно, ожидая увидеть внутри ценную посуду. Но внутри оказался распределительный щит.
– Большую кнопку не трогай, – предостерег его Мэдисон. – Неизвестно, что на сей раз случится.
Щелк окинул взглядом ряд кнопок сверху вниз и нажал на одну.
В салоне загорелись светильники.
Теперь они смогли рассмотреть помещение получше. Комната превосходная, но стены и пол действительно голые.
В конце ее виднелись стеклянные двери. Щелк нажал на другую кнопку, и прожекторы высветили за дверьми прекрасный сад, где бил фонтан и слышалось пение птиц.
Расхрабрившись, Щелк нажал еще на одну кнопочку.
Внезапно комната стала прекрасна!
На полу лежал ковер.
На небольших столиках у стен появились вазы с цветами.
На стенах висели картины.
Щелк поспешно выключил кнопку. Вазы, цветы, ковер и картины исчезли!
– О боги! – воскликнул Щелк. – Все то, что мы собирались украсть, – всего лишь электронная иллюзия!
Мэдисона вдруг как громом поразило. Он вспомнил, как Ломбар Хисст в алой форме встал во время церемонии в Дворцовом городе у какой-то штуковины – и над зданием нависла двухсотфутовая фигура шефа Аппарата.
Генерал Бугель совсем чокнулся со своими офицерами, чертями и прочим. Но по части охраны от воров был докой.
Красть тут было нечего!
На глаза Щелка навернулись слезы. Он поплелся прочь так, словно ноги его налились свинцом. Голосом, полным безысходной тоски, он пробормотал: "Прощай, моя мечта!" – и потащился на семьдесят шестой этаж, оставив Мэдисона искать исчезнувшую команду. О, это был миг величайшей печали.
