С выражением ужаса на лице Крошка, казалось сопротивлялась сексуальному насилию. А на самом деле я пытался скинуть ее с себя!
– Нравится, а? – вопросила Адора, глядя на мое перекосившееся лицо. – Думаю, номер четыре должен тебе понравиться. Выглядит так реалистично.
Я выпучил глаза. Голос мой превратился в тонкий писк:
– Но она сама встала на колени! Я не заставлял ее! Я пытался ее поднять!
– Классная порнуха, – ухмыльнулась Кенди, глядя через мое плечо.
– Да, но мы ведь еще не закончили, – заметила Адора. – Взгляни на номер пять!
На снимке была изображена Крошка, отступавшая к кровати. На лице у нее застыло выражение ужаса. И опять все выглядело не так, как происходило на самом деле.
– Эй! – вскрикнул я. – Я пытался привести ее в чувство!
– По фотографии этого не скажешь! – зловеще улыбнулась Адора. – А вот и номер шесть!
Крошка лежала на кровати. А я схватил ее за растрепанный хвостик, чтобы не дать ей броситься на меня,
– А теперь попытайся кому-нибудь доказать, что ты не занимался развратом, – сказала Адора.
– Подождите! – крикнул я. – Фотоаппарат лжет.
– Фотоаппарат никогда не лжет, – заявила Адора. – Все на свете верят фотографиям.
– Крысы! – сказал я. – Вы же сами все видели. Вы прекрасно знаете, что ничего подобного не было. Я всего лишь пытался заставить ее вести себя прилично.
Адора улыбнулась леденящей душу улыбкой:
– По этим фотографиям совершенно ясно, что именно ты собирался делать, детка. Любой, кто взглянет на них, сразу это поймет. Вот почему ФБР всегда старается все сфотографировать. Суд и публика верят, что фотографии говорят только правду. Посмотри еще раз, – и она веером раскинула передо мной фотографии. – Вот совершенно неоспоримое доказательство сексуального насилия, разврата – короче говоря, изнасилования несовершеннолетней.
Меня захлестнула какая-то темная волна. Я мгновенно потерял сознание. Но Адора привела меня в чувство. Словно издалека, с громадного расстояния, продолжал звучать ее голос, и слова впивались в мой мозг, словно гвозди.
– Негативы находятся в надежном месте. По новым законам тебя следует стерилизовать, и скорее всего ты умрешь под хирургическим ножом, но даже если выживешь, то многолетнее тюремное заключение тебе обеспечено, а там тебя каждый день будут насиловать сокамерники, как это обычно водится в федеральных тюрьмах. У тебя нет ни малейшего шанса отвертеться от наказания за изнасилование несовершеннолетней.
Мой мозг отказывался работать. Это должно было произойти с Хеллером! Не со мной! Нет, со мной этого не должно было случиться! Как могла судьба допустить подобную роковую ошибку?
